ПЛУТИШКИНА СКАЗКА

 

 

Часть 11

 

 

 

ПЛАЦДАРМ.

КОРПУС.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2 0 0 6

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1.

- Застава построена, капитан!

Сержант, отрапортовав, занял свое место в строю.

- Вольно!.. – скомандовал Черо, глядя на своих солдат.

Застава…

Было время, когда в строю на этом плацу стояла рота. А сегодня перед ним были всего десять солдат и сержант. Остальные лежали в земле у подножия отвесной скалы рядом с заставой…

- Солдаты… - сказал капитан, подойдя к строю. Голос его звучал негромко, но твердо. – Сегодня тяжелый день…

- Не один год мы с вами сражались здесь, закрывая врагу дорогу на Гросланд. Многие товарищи наши остались в этой земле навсегда. И вот… - капитан на несколько секунд умолк, а потом продолжил. – И вот сегодня мы уходим…

Наше Государство рухнуло. И виною тому не враги, а измена. Нас никогда не сокрушили бы в бою, ибо нет в мире бойцов лучше, чем вы, солдаты Гросланда. Но даже самые лучшие бойцы не могут победить, если во главе армии окажутся предатели. И самая мощная держава будет повержена в прах, если во главе нее встанут изменники и торгаши.

Здесь, на этой заставе, мы честно выполняли свой долг перед нашей страной и нашим народом, выполняли данную нами Присягу. Но сегодня за нашей спиной больше нет Государства. Соседние заставы уничтожены или брошены гарнизонами. Мы закрывали врагу дорогу здесь, но сегодня нас просто обходят.

У нас почти не осталось боеприпасов, их не хватит и на полчаса хорошего боя. А помощи нет, и не будет…

Черо обвел взглядом потемневшие лица своих солдат.

- Да, мы с вами можем сложить здесь свои головы в бою. Но Родина требует от солдата не смерти, а исполнения Долга. И если смерть, то лишь во имя его исполнения.

Здесь, на нашей заставе, мы сделали все, что могли, исполняя свой Долг. Но исполнять его здесь больше нет возможности…

Однако мы с вами еще живы, парни, а пока мы живы, остается наш Долг. Служение – вот Долг Солдата. Служение стране и народу. Государство наше рухнуло, но страна и народ наш остаются, а значит, остается и наш Долг. И мы должны идти туда, где сможем его выполнять.

Там, на севере, остались ваши семьи. Вы хорошие, опытные солдаты, и вы сумеете дойти. Дойти и стать там опорой не только для своих семей, но и для всех, кто еще жив.

Обменяйтесь адресами и, если сможете, установите друг с другом связь. Если Государства не стало, – значит, нам придется самим строить его заново, строить снизу. И кроме нас никто этого не сделает. Сегодня наш Долг – в этом…

- А вы, капитан, с кем пойдете вы? Ведь… - задавший вопрос солдат осекся, не решившись продолжить, но Черо понял, что тот хотел сказать.

- Да, у меня нет семьи и нет дома. И я пойду на северо-восток. Говорят, что там, в Атомной Крепости, кто-то смог сохранить организацию, сохранить общество. И если это правда, то мой Долг я буду исполнять там, защищая Крепость.

- До Атомной Крепости три тысячи километров, капитан, - промолвил солдат. – И половина пути туда лежит через земли, на которых хотят выстроить Новый Халифат…

- А разве ваш путь на северо-запад короче и безопаснее?

- Да, но мы ведь пойдем не в одиночку…

- Капитану тоже не придется идти одному, - сказал вдруг сержант и шагнул к Черо.

И еще трое солдат шагнули следом за ним.

- Вы же знаете, капитан, - взглянул сержант в глаза Черо, - мы четверо – из детских домов. А потом нашим домом была наша застава. И если вы идете в Крепость, – мы пойдем вместе с вами. Тем более что у пятерых шансов дойти больше, чем у одного.

- Ну что ж, в компании веселее, - улыбнулся капитан, хотя глаза его остались печальными.

- Будем собираться, - обратился он к солдатам. – Идти нам даже при самом удачном раскладе месяца три-четыре. Боеприпасы делим поровну и берем все, что есть. Продовольствие тоже. Его всего ничего, не надорвемся. На наше счастье, сейчас весна. Все мы обучены выживанию в экстремальных условиях и сумеем не умереть с голоду. Червяки и насекомые, конечно, смотрятся не очень, но когда нет выбора, привередничать не стоит. А там и грибы с ягодами подоспеют. Впрочем, не сомневаюсь, что и мясо тоже иногда удастся добыть…

 

Солдатские сборы недолги и через полчаса уложенные рюкзаки уже стояли в ряд на плацу.

- Ну что ж, - сказал капитан. – Осталось только позаботиться о наших мертвых…

На заставе давно уже было много больше оружия, чем бойцов. И те автоматы, что живые не уносили с собой, были уложены на могилы павших, а у подножия скалы был установлен мощный заряд из тротиловых шашек…

И вот гарнизон заставы в последний раз выстроился на ее плацу.

Опираясь на автоматы, они преклонили колено, прощаясь с землей, на которой так долго жили и сражались, и в которой оставляли своих погибших товарищей.

А потом они зашагали к холму, что лежал севернее заставы, а сержант пошел к скале над могилами. Там он поджег бикфордов шнур, а потом присоединился к отряду.

Обнажив головы, солдаты смотрели с холма…

У подножия скалы сверкнуло пламя, раздался грохот, и все исчезло в облаке дыма и пыли. А когда ветер унес облако, то не было уже ни скалы, ни рядов могил у ее подножия, - был курган, под которым лежали мертвые воины с их оружием, погребенные так, как много веков назад хоронили своих павших в бою их предки.

- Это ничего, ребята, - сказал Черо. – Это еще не Конец Истории, если мы с вами не сдаемся. И мы такие не одни на свете. А иначе и жить дальше не стоило бы. Пошли!

И маленький отряд зашагал на север.

 

2.

Говорят, что генералы всегда готовятся к предыдущей войне. То есть к войне будущей они готовятся так, словно она будет точно такой же, как та, которая уже была в прошлом. Тогда как жизнь, в том числе и военное дело, не стоит на месте, и каждая новая война всегда чем-то отличается от предыдущей.

Однако штатские, которые любят изрекать эту мысль об умственной ущербности генералов, сплошь и рядом сами ведут себя ничуть не лучше. Многие из них рассуждают по принципу «раз такого никогда не было, значит, такого и не будет, потому что этого просто не может быть». Именно так они любят отвечать, когда их предупреждают о смертельных опасностях, которыми чревато будущее, если они, граждане, будут продолжать жить так, как живут, не обременяя себя мыслями о последствиях. И тогда приходит Расплата…

 

Жителям столицы Гросланда, которые «никогда не ели так вкусно, как при герцоге», не раз пытались объяснить, что четыре пятых продовольствия в столичных магазинах куплено у Де Маликорнов за распродаваемые герцогской кликой богатства недр Гросланда, в первую очередь нефть, газ и металлы, тогда как свои крестьяне разорены и в стране производится продовольствия вдвое меньше, чем в королевские времена, когда на столичных кухнях, сидя за накрытыми столами, любили поболтать о том, что в стране совершенно нечего есть.

И вот теперь, когда в стране воцарился Хаос, трубопроводы, по которым шли на продажу нефть и газ Гросланда, оседлали Воины Ислама, которые давно готовились к этому.

Год за годом лежащее на нефтеносных берегах Жаркого Залива Песчаное Королевство вкладывало миллиарды в создание боевых групп в тех землях Гросланда, где многие жители исповедывали ислам, в том числе и на берегах Итиля, где проходили основные нефтепроводы и газопроводы Гросланда. Во-первых, в Песчаном Королевстве грезили о строительстве Нового Халифата, включающего в себя, среди прочего, все земли Гросланда, где исповедовался ислам, а во-вторых, нефть и газ Гросланда давно не давали покоя правителям берегов Залива.

Песчаное Королевство само обладало богатейшими запасами нефти, и было одним из главных торговцев ею на планете, наживая баснословные богатства. Но обладать нефтью не только выгодно, но и опасно, поскольку всегда находятся те, кто полагает, что проще захватить земли, богатые нефтью, чем тратить деньги на ее покупку. Тот, кто сегодня объявляет тебя своим другом и союзником, завтра вполне может вонзить нож тебе в спину, чтобы завладеть твоим богатством.

В Песчаном Королевстве это понимали и решили играть на том, что Дом Де Маликорнов расколот на враждующие семьи. Те, что стояли во главе Заморской Метрополии, враждовали с более старыми семьями Европы, и видели в нефти Залива оружие для войны с ними. Дело в том, что нефть Залива покупали в основном старые семьи Дома, тогда как Метрополия брала ее в других местах. Значит, если лишить старые семьи нефти из Залива, захватив ее, война внутри Дома закончится в пользу Метрополии.

Но для Европы у нефти Залива была альтернатива – нефть Гросланда. Поэтому в Песчаном Королевстве решили принять меры по защите своих интересов. Если не будет возможности получать нефть из Гросланда, альтернативы нефти Залива не будет. И тогда старые семьи Дома Де Маликорнов будут защищать Песчаное Королевство от захвата Метрополией.

Год за годом разведка Песчаного Королевства вербовала в исламских землях Гросланда молодых парней, которых герцогские «реформы» ввергали в нищету и лишали будущего. Их вывозили на учебу на берега Залива, а потом они возвращались домой, и собирали вокруг себя других таких же обездоленных, обращая при этом в ислам тех, кто не исповедывал его прежде. А неофиты, как известно, более других готовы доказывать делом преданность новой вере. Так создавались боевые группы, которые должны были перерезать гросландские нефтепроводы, когда придет приказ из Песчаного Королевства. И когда рухнуло гросландское Государство, этот приказ пришел. Нефтепроводы оказались в руках строителей Нового Халифата.

И эти новые хозяева вовсе не собирались на выручку от продажи нефти кормить стадо баранов, без сопротивления отдавших свою страну на разорение шайке воров…

 

Поток огромных фур с продовольствием, текший в столицу Гросланда с запада и юга, тут же иссяк, ведь платить за него стало нечем. И тогда оказалось, что «изобилие» на прилавках столичных магазинов, за которое те, кто «никогда не ел так вкусно», продали свою страну и будущее своих детей и внуков, - на самом деле фикция. Снабжение почти целиком шло «с колес» и, как только были разграблены магазины и жители двинулись к воротам продовольственных складов, оказалось, что за воротами этими почти ничего нет. То, что там было, растащили за один день. Охрана даже не пыталась защитить склады от накатывавшихся волн обезумевших людей, она просто разбежалась, унося с собою все, что сама смогла утащить. И на город надвинулся Голод.

Шайки вооруженных грабителей одну за другой взламывали двери квартир в поисках запасов провизии. Тем, кто пытался откупиться от них деньгами и драгоценностями, грабители очень доходчиво объясняли, чего стоят теперь все эти «богатства». После чего, впрочем, вместе с крупой и консервами уносили и валюту с бриллиантами – на случай, если «конец света будет хорошим».

Вот тут обитатели столицы и вспомнили о «прошедшей войне». Ведь в Гражданскую войну, которой сопровождалась последняя смена королевской династии, многие жители городов, спасаясь от голода, бежали в деревни, где были хлеб и картошка.

Во все стороны из города потекли ручейки людей с рюкзаками и тележками. Многие из них были горожанами лишь во втором или третьем поколении, у них еще оставалась родня на селе, к ней-то они и направились. Другие же просто шли следом, понимая, что в городе их ждет лишь голодная смерть, а там, на селе, как они слепо надеялись, все как-то устроится.

Столица стремительно пустела. В большинстве остальных городов страны происходило то же самое.

Но те, кто любил посмеяться над тупыми генералами, сами кое-что не учли.

Во времена той Гражданской войны лишь каждый седьмой житель Гросланда был горожанином, а остальные шестеро из семи были крестьяне. Даже если бы все горожане в те годы ушли в село, это не стало бы там катастрофой, тем более что в те годы не было разрушено сельскохозяйственное производство и пришествие горожан не грозило селу смертельным голодом.

Сегодня же все было наоборот: горожанами были каждые шестеро из семи. И когда они двинулись на село…

Нехватка жилья оказалась самой мелкой из проблем – можно было строить землянки, бараки и хижины. Но не было ни электричества, ни газа, ни керосина, и леса, еще уцелевшие вокруг сел, стали стремительно вырубаться. А что уж говорить о тех местах, где леса было мало… Холод начал собирать там свою страшную жатву.

Однако страшнее всего было положение с продовольствием. Герцогские «экономические реформы» обрушили сельское хозяйство страны, производство продовольствия сократилось вдвое, и восстановить его мгновенно до прежнего уровня не могло никакое чудо. В заросших бурьяном полях ржавели развалившиеся трактора, а лошадей им на смену не было и десятой доли того, что требовалось. Поголовье скота и птицы тоже упало вдвое…

Теплившаяся у некоторых надежда на гуманитарную помощь из-за рубежа быстро улетучилось. Когда Государство рухнуло, не стало ни Закона, ни тех, кто его охранял. И дороги стали вотчиной вооруженных банд. Конвои с продовольствием, посланные, было, отдельными благотворительными фондами, разграбили, едва они оказались в Гросланде.

Больше конвоев не посылали. Без охраны войсками двигаться они не могли, а Де Маликорны не считали нужным рисковать солдатами ради спасения тех, кто, мало того что считались их извечными врагами, так еще и по собственной глупости допустили гибель своего Государства. Чего ради им спасать бывший Гросланд? Чтобы он однажды снова поднялся и встал у них на пути? Нет, это вовсе не было в интересах Де Маликорнов. Если порою они и демонстрировали гуманизм, посылая продовольственную помощь голодающим, то лишь тогда, когда усматривали в этом некую выгоду для себя в дальнейшем. В случае же с Гросландом никаких выгод им видно не было.

И Голод пришел в села вслед за бежавшими жителями городов. К Холоду и Голоду добавились болезни. А привычных для горожан лекарств и всего того, что называется здравоохранением, тоже больше не было. И сельские кладбища стремительно разрастались. Людей хоронили во рвах – тратить доски на гробы и кресты, а не на дрова, было просто преступно.

И довершило эту картину именно то, чего и следовало ожидать. Банды грабителей, рыщущие в поисках продовольствия…

 

Среди гросландских интеллигентов, особенно тех, что имели гуманитарное образование, во все времена имелась не слишком многочисленная, но державшаяся высокого мнения о себе группа, которая полагала, что жизнь была бы прекрасна и удивительна, если бы ее не отравляло своим присутствием Государство. Каждый представитель этой группы твердо верил, что центром Вселенной является его собственное «Я», а Государство против него вечно злоумышляет.

Такого интеллигента можно было разбудить среди ночи и спросить, что такое Государство, он и тогда без запинки отвечал, что «государство – это орган насилия». Этому его учили в институтах и академиях.

Однако если заглянуть в ту книгу, которую ему надлежало прочесть в ходе обучения, со скучным названием «О происхождении семьи, частной собственности и государства», в главу, где говорится о возникновении Афинского Государства, то можно увидеть, что возникло Государство в первую очередь как средство регулирования и упорядочения отношений внутри общностей людей. Как заметил один грамотный инженер, Государство было создано вслед за возникновением разделения труда между людьми – как механизм для его, труда, объединения в Систему обеспечения жизни.

Организация и регулирование – вот главные функции государства. Сила же, которую еще неточно называют насилием, лишь один из инструментов регулирования, инструмент важный, но не единственный. И важней всего то, что Сила эта применяется государством в рамках признаваемого его гражданами Закона. Ибо, как только Сила из монополии государства и Закона становится орудием всякого, кто пожелает, наступает Хаос, следом за которым приходит Ад.

Да, государство во многом лишь механизм, который сам по себе не хорош и не плох. Все зависит от того, в чьих руках он находится, и какие цели этот Кто-то преследует. Но даже когда механизм этот в достойных руках, отношение человека к нему определяется еще и тем, чему и кому человек этот служит. Если цель его Служения – благо людей, то он ценит государство, как механизм, содействующий Служению. Если же человек желает служить лишь собственному маленькому «я», то государство для него «ужасно», ибо вынуждает вечно напрягаться ради каких-то целей, лежащих далеко за пределами этого «я» и, следовательно, за пределами понимания обладателя этого «я». При этом щит, которым государство его прикрывает, такой человек рассматривает, как нечто само собой разумеющееся, нечто вроде явления природы. И тогда понимание истины может прийти слишком поздно. Если только вообще успеет прийти.

Этот момент истины в Гросланде наступил. И оказалось, что те, кто видел в Государстве лишь насилие над их маленьким «я», не заметили нечто важное в старом, не раз виденном ими всеми вестерне «Великолепная семерка». За меткой стрельбой храбрых индивидуалистов они не заметили «пустяк»: когда в деревне нет ни армии, ни полиции, - то есть, нет Государства, – приходит банда Калверы и грабит. Собственно, это был далеко не единственный фильм на эту тему, но… «Не может быть! Как же так?!» – для многих это оказалось последней мыслью. А ведь они казались себе такими умными…

Конечно, не вся гросландская интеллигенция состояла из таких «умников». Было множество тех, кто понимал, что государство не сводится к одному лишь «насилию». В самом деле, какое «насилие» творят, например, министерства здравоохранения и образования, или путей сообщения? Но среди этих «государственников» не было единства. Если одни видели в Государстве средство Служения, то для других оно было лишь механизмом, необходимым для обслуживания их личных интересов, носивших при этом сугубо меркантильный характер. Эти вторые были среди тех, кто поддерживал герцогские «реформы». И своей деятельностью по «минимизации государства» они, в конечном счете, немало посодействовали реализации мечтаний «умников» о ликвидации государства вообще. Плоды же этого теперь приходилось «вкушать» всем…

 

Одно время некоторые надеялись, что, быть может, как это бывало в прежние времена, явятся иностранные оккупанты, наведут порядок и под их властью жизнь начнет хоть как-то налаживаться.

Но и тут оказалось, что времена теперь совсем не те, что прежде. Демаликорновские войска заняли лишь ключевые объекты в Западном Гросланде, прежде всего те, что относились к атомной энергетике и ядерному оружию, а также химические заводы. К востоку же от Каменного Пояса, туда, где находились основные запасы гросландской нефти и газа, они пока входить не решались – точно так же, как давно готовые к этому армии Срединной империи. Ни одна из империй не решались на этот шаг, понимая, что ответом соперника может быть ядерная война. Потому что тот, кто овладеет богатствами земель Восточного Гросланда, сможет претендовать на власть над всем миром. Поэтому допустить торжества соперника ни одна из сторон не намеревалась.

Ну а что касается большей части территории Западного Гросланда… Для чего, собственно, было всю ее оккупировать? Де Маликорны не видели там ничего особо ценного. Дешевой рабочей силы им и так хватало, продовольствия тоже. Так чего ради вводить войска на никчемные земли, а тем более брать на себя заботу о туземцах? Пусть эти люди, сдавшие свою вторую сверхдержаву планеты за скверную колбасу в яркой упаковке и штаны с модными лейблами, выкручиваются сами, как хотят.

К чему с ними связываться? Ядерное жало у них вырвали, но кто знает, что может взбрести им в голову? Вспомнят еще, не дай бог, старые гросландские традиции партизанской войны против пришельцев.

Да и новые их замашки тоже не подарок. Когда «в ответ» на уничтожение смертниками башен Торгового Центра Мира Де Маликорны объявили о новом крестовом походе против исламских террористов, им удалось заполучить для этого похода военные базы на восточных землях бывшего Королевства. И на этих базах тут же началось черт знает что. Аборигены быстро нашли общий язык с солдатами Метрополии и в обмен на водку и женщин потащили с баз все, что можно было вынести и продать. Местные базары вскоре стали выглядеть филиалами интендантства Де Маликорнов. Удивляться тут было нечему, ведь армия Де Маликорнов состоит из наемников, а наемники служат только ради денег и удовольствий.

Повторять этот эксперимент в Западном Гросланде командование войск Метрополии и их союзников не стремилось.

Правда, кое-какие окраинные территории прихватили давно покушавшиеся на них соседи, но менее всего эти новые хозяева думали о бывших гражданах Гросланда.

 

В результате до уцелевших гросландцев довольно быстро начала доходить мысль, что надеяться не на кого, кроме самих себя. Даже тем, кто не блистал умом, стало ясно, что, либо они как-то организуются и начнут налаживать жизнь, либо погибнут.

И люди начали собираться у бывших сельских правлений в поисках ответа на извечный вопрос «Что делать?» Другой классический вопрос «Кто виноват?» не поднимался, поскольку его изучение отрывало бы от главной темы: как выжить?

Вожаками теперь становились не те, кто, как в недалеком прошлом, обещал «устроить все, как у Де Маликорнов», или «все, как было прежде», а те, кто мог организовать сев в поле, поиск, доставку и распределение топлива, наладить хоть какую-то медицину.

Жить приходилось учиться заново. Прежде, в городах, бывало, что жильцы одного подъезда не могли договориться между собою по какому-то бытовому вопросу. Почти всегда находились те, кто начинал кричать «А мне это не нужно!» и в результате ничего не удавалось решить. Теперь же все было иначе. Во-первых, вопросы поднимались совершенно другого уровня, по которым кричать «А мне это не нужно!» было просто глупо. А во-вторых, если находились все же такие олухи, то к ним применяли правило старинных сельских сходов Гросланда – колотили «до полного вразумления».

 

Чтобы не собираться всей толпой для решения всякого несложного вопроса, начали вновь создавать выборные сельские Советы, решения которых были обязательны к исполнению всеми жителями. Впрочем, заседания советов были открытыми, и всякий желающий мог на них присутствовать и вносить предложения, как что-то сделать лучше.

Помимо вопросов уборки и сева, организации бань, медпунктов и школ, пришлось заняться и «насилием» – организацией охраны общественного порядка и борьбы с бандитизмом. Те, кто еще недавно кричал о том, что государство всего лишь не нужный людям механизм насилия над свободой личности, предпочитали об этом не вспоминать. Потому что теперь им самим приходилось воссоздавать это треклятое государство…

 

3.

Лучник, один из солдат капитана Черо, добрался до своего села, находившегося в сотне километров от столицы Гросланда, осенью, когда местные жители и прибившиеся к селу несколько десятков горожан уже собрали урожай.

В селе еще с весны действовал местный Совет, был организован импровизированный медпункт, а осенью даже начала работать школа.

В медпункте работали пара бывших городских врачей и местный фельдшер. Лекарств практически не было, пришлось вернуться к народной медицине, вспомнить о травах и корнях, ягодах и меде. С оборудованием и инструментом было совсем скверно. Был, правда, у одного из врачей набор хирургических инструментов, но не было ни возможности давать при операциях наркоз, ни оборудования для реанимации. И еще много чего не было. Поэтому в селе погиб уже не один человек, который, попади он даже в самую обычную больницу, какая прежде была в райцентре, остался бы жив. Но теперь в той больнице не было электроэнергии, воды и тепла, не было лекарств, и помочь там смогли бы не больше, чем здесь.

Со школой дело обстояло несколько лучше. Были собраны все имевшиеся в селе учебники и по ним несколько учителей и присоединившихся к ним горожан снова учили детей.

По некоторым предметам не было профессиональных преподавателей. В таком случае кто-либо из учителей брал учебник, читал его сам, а потом рассказывал детям о прочитанном. Так удавалось вести уроки по всему курсу средней школы.

Когда школу еще только организовывали, нашлись, разумеется, те, кто ворчал, что теперь все это ни к чему, надо учиться только пахать да скот разводить.

- Нет, не так! – сказал тогда глава Совета, сам учитель по профессии. – Если мы хотим, чтобы наши дети в будущем жили лучше, чем сегодня живем мы, они должны учиться. Они должны многое знать и понимать, чтобы смогли возродить нашу страну. И чтобы никогда больше не повторяли нашу глупость, из-за которой мы потеряли все.

 

Имелся в селе и небольшой отряд самообороны. Командовал им Ольгерд, горожанин, которого на селе знали уже давно, потому что он еще десять лет назад купил тут пустующий дом и своими руками его отремонтировал. Прежде он приезжал сюда только летом, а теперь обосновался тут со всем своим семейством, шоколадной лайкой-хаски Тайкой и солидным арсеналом охотничьего оружия с запасом патронов.

Арсенал Ольгерда состоял из пяти стволов, и все это были не простые гладкоствольные дробовики, а переделанные в гражданский вариант армейские карабины, автоматы и снайперская винтовка. Получить разрешения на все это оружие ему помогли в свое время знакомые офицеры полиции. Когда один из них поинтересовался, к какой такой войне Ольгерд решил готовиться, то услышал в ответ: «А ты что, сам не видишь, к чему дело катится? У меня, между прочим, семья, и кроме меня защищать ее будет некому».

Теперь он защищал не только собственную семью. Под его командой был десяток стрелков, в основном из местных охотников и бывших солдат. Когда пришел Лучник, принеся с собою с заставы два автомата и пару пистолетов, Ольгерд его, конечно же, сразу мобилизовал, чему Лучник, разумеется, не противился. Не будь отряда Ольгерда, Лучник сам организовал бы отряд.

Еще до прихода Лучника отряд Ольгерда сумел отбить наскоки пары мелких банд, рыскавших по окрестностям в поисках даровой провизии. Бойцы отряда сражались отчаянно, ведь речь шла об урожае, а значит и о жизни самих бойцов и их семей.

Но вот патроны… Запасы Ольгерда и его товарищей были ограничены, но где искать новый боезапас? И что будет, когда патроны закончатся?..

 

…Этот день начался для Лучника с набата, в который ударил часовой на колокольне сельской церкви, и воя почуявшей на подходах к селу чужаков Тайки. Выла эта желтоглазая хаски, как самый настоящий волк, так что жена Ольгерда от этого воя бледнела.

Лучник же побледнел немного позже, когда взглянул с колокольни на подступы к селу и увидел там две широкие надвигающиеся цепи…

- Крупный отряд, - сказал Ольгерд. – Похоже, несколько банд объединились. Хотят до наших амбаров любой ценой добраться. Им на зиму запас требуется.

Отряду предстоял бой намного тяжелее всех предыдущих. Одно дело отбить наскок небольшой шайки, но когда у врага многократный перевес в людях, а у тебя еще и не густо с патронами, - это другое.

…Через два часа восемь еще остававшихся в живых бойцов отряда держали круговую оборону в огневых точках, оборудованных вокруг амбаров. Бандиты тоже понесли потери, лишившись пары десятков человек, но их все равно было еще много, а у оборонявшихся кончались патроны.

- Плохо дело, командир, - сказал Лучник Ольгерду, добравшемуся до его позиции по ходу сообщения. – Если нас не выручат…

- Выручат… Кто ж нас выручит?.. Это же не Гражданская, когда своей кавалерии можно было дождаться…

- Да, где она теперь, та кавалерия… - вздохнул Лучник. – Кстати, что-то долго они не лезут…

- Не иначе, как гадость какую-нибудь придумывают, - мрачно отозвался Ольгерд.

И он не ошибся. Через десять минут противник снова пошел в атаку, гоня перед собою жителей села…

Лицо Ольгерда стало белее мела, руки, сжимавшие оружие, бессильно опустились – в толпе, которую гнали перед собой бандиты, он увидел свою семью.

Лучник, скрипнув зубами, попробовал поймать на прицел кого-нибудь из бандитов, но сельчане мешали, закрывая врага.

- Что делать будем, командир?.. – спросил Лучник глухим голосом.

Ольгерд не успел ответить. Потому что из-за домов за спинами атакующих послышался и стал быстро нарастать дробный гулкий топот. А потом…

- Кавалерия! – вскричал в изумлении Лучник. – Кавалерия, командир!

Из-за домов на полном скаку вылетели полсотни одетых в камуфляжную форму кавалеристов и бросились в атаку, крутя сверкающими клинками.

Лучник мгновенно оценил ситуацию. Если бандиты смешаются с жителями, кавалеристам придется нелегко. Их даже могут перестрелять…

- Ко мне!!! – закричал он, выскакивая на бруствер.

И жители его поняли. Со всех ног они кинулись к амбарам, а опешившие от атаки с тыла бандиты замешкались и оказались без прикрытия. В следующий миг кавалеристы врезались в их ряды и начали стрелять и рубить…

Через полчаса, когда село было очищено, Ольгерд подошел к командиру кавалеристов.

- Мы вам обязаны жизнью, ребята! Вы кто?..

- Капитан Ворон. Корпус Спасателей, - ответил кавалерист, привычным движением профессионального военного бросив ладонь правой руки к козырьку кепи.

- Корпус Спасателей? Значит, есть Корпус… Значит… А еще, что еще есть? – в голосе Ольгерда была надежда.

- Да, есть кое-что, - кивнул Ворон. – Соберите жителей у здания Совета. Мне уже сказали, что он у вас есть…

 

Корпус Спасателей – КС – был создан той Группой, которую те, кто отступил в Атомную Крепость, оставили в столице Гросланда. Инструкция, данная группе была проста:

1.      Сообщать в Крепость о ситуации в столице и вокруг нее.

2.      Спасать всех и все, что удастся.

3.      Налаживать и организовывать все, что сумеют.

С выполнением первого пункта никаких проблем у группы не было. Со вторым было намного сложнее. В бункере командования гражданской обороны, где размещалась группа, она имела все необходимое для выживания. Но ресурсов для обеспечения потребностей огромного города и прилегающих к нему земель у нее, разумеется, не было и не могло быть. Спасти несколько миллионов человек группа не могла.

Но кое-что спасти все же сумели.

Один из членов группы, Лео, вспомнил о расквартированном в окрестностях столицы единственном на всю страну кавалерийском полку, который использовали для киносъемок.

- А что, - сказал на это Вольд, руководитель Группы. – В условиях отсутствия горючего кавалерия – хоть какой-то выход. Хотя бы для разведки и связи. А там видно будет, может и на что еще сгодится. Интересно только, не разбежался ли еще этот полк. Вот ты, Лео, это и выясни!

Выяснилось, что полк еще не успел разбежаться полностью. Лео поговорил с командирами и солдатами, объяснив, что полку предлагают.

- Что ж, это дело, - ответил, выслушав его, командир полка. – Все лучше, чем загибаться по одиночке, думая лишь о собственной шкуре. Ну, кто со мной, ребята?

Полк пополнили остатками лейб-гвардейцев из полка, прежде охранявшего Цитадель, которые также были обучены верховой езде. Учили их, правда, для парадов, но это уже не имело значения.

Да, теперь многое из прошлой жизни не имело значения. Теперь ценилось другое. Например, конь теперь был ценен не искусством выездки и умением брать за нее призы, а тем, что мог прожить на подножном корму, на нем можно было ездить, возить грузы, а еще на нем можно было пахать – чтобы прокормить людей.

С помощью специалистов по выживанию, входивших в Группу, в полку было налажено самообеспечение, и он приступил к выполнению задач Группы.

При этом к задаче разведки едва ли не сразу добавилась задача борьбы с бандитизмом. Задачу эту формально никто не ставил, это получилось само собой, когда в одном из разведывательных рейдов взвод кавалеристов разделался с бандой, отбиравших продовольствие у жителей небольшой деревушки.

И там, в этой деревушке, произошло Нечто. Увидев подтянутых, одетых в армейскую форму кавалеристов на ухоженных конях, люди подумали, что вернулся Закон, что пред ними – Армия, пред ними – Государство. В глазах людей засветилась Надежда. И тогда лейтенант, командир взвода, чтобы не убить эту Надежду, солгал.

Он сказал, что его взвод входит в Корпус Спасателей, который создан для того, чтобы возродить страну, возродить Государство. Он сказал, что страна в руинах, и что поднимать ее вновь некому, кроме них самих. Он сказал, – и это была правда, - что в селе неподалеку уже создали местный Совет, и что они в своей деревне тоже должны избрать свой Совет и установить связь со всеми соседними Советами, какие найдут.

- У Корпуса пока еще мало людей, - сказал лейтенант, - и я не знаю, когда мы будем здесь снова. Но вы должны начать налаживать все, что можете, и тогда нас будет больше. Тогда у всех нас появится Шанс…

 

- Зачем вы солгали им, лейтенант? – с укором спросил командира один из его солдат, когда взвод покинул деревушку. – Ведь нет же никакого Корпуса…

- Врать нехорошо, да? – отозвался лейтенант, выходя из задумчивости, в которую он был погружен после того, как они выехали из деревни. – Но скажи мне вот что… Если бы такой Корпус был и делал то, что я говорил там людям… Это было бы хорошо?

- Что за вопрос, командир! Это было бы просто здорово!

- Значит, Корпус будет. И тогда сказанное мною людям не будет ложью. Считаем, что Корпус – есть, и мы – его первый взвод!

 

- Ну и ну! – покачал головой Вольд, когда лейтенант доложил ему по возвращении. – Корпус! С одной стороны вы, безусловно, молодец, лейтенант, но с другой… Да, поставили вы нам всем задачу! Впрочем, она вполне укладывается в рамки оставленных нам инструкций, пункт третий…

- Лейтенант, - спросил вдруг присутствовавший при этом разговоре Лео, - вы, часом, не видели фильм «Почтальон»? Или, может, книгу читали, по которой он поставлен?

- Да, вроде бы я этот фильм видел, а что? – недоуменно отозвался лейтенант.

- Так, ничего, - улыбнулся Лео. – «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью»…

Лейтенант, глядя на него, вдруг хлопнул себя ладонью по лбу.

- Черт побери!..

- Вот и я о том же! – усмехнулся Лео. – Надо же с чего-то начинать.

 

Вот так и появился Корпус Спасателей, в который входил и отряд Ворона, спасший село и отряд самообороны Ольгерда.

Когда люди собрались у здания Совета, капитан Ворон обратился к ним с короткой речью.

- Думаю, не надо объяснять вам, в каком положении оказался Гросланд. И виновен в этом каждый из нас. Одни помогали разрушителям, а другие полагали, что все кругом не их дело. Третьи хоть и пытались что-то сделать, да не смогли, в чем сами же себя и винят. Но речь сейчас не о том, кто больше виноват. Речь о том, что наша вина – нам и ответ держать. И не свечками в церквях да покаяниями, хотя это и не вредно, а Делом.

Вы здесь создали Совет, медпункт и школу имеете – это хорошо. Хорошо, но мало. И вас одних мало. Сами сегодня это видели. Опоздай мы минут на десять, плохо было бы дело. Отомстить мы за вас отомстили бы, да только местью мертвых еще никто не поднимал.

Значит, надо каждому селу связь с соседними селами наладить, в районе Совет снова организовать, а там и дальше дело двинем. Со временем, думаю, и в городах начнем жизнь восстанавливать. Но связь, конечно, прежде всего надо налаживать. Телефон и радио мы пока обеспечить не можем, значит, почту здесь сами создавайте.

Корпус будет помогать всем, чем сможет. Да, возможности наши пока невелики, налаживать все в основном приходится снизу. Но чем больше дело наладится снизу, тем больше возможностей и у Корпуса будет. Сейчас главная помощь – организовывать людей, специалистов искать по разным умениям, всех, кто может жизнь заново налаживать.

И самое главное, поймите: кроме самих себя, надеяться нам не на кого, никакой добрый дядя за нас все не наладит. Корпус – это только помощь в организации.

Нет у нас пока что ни армии, ни полиции, и гарнизон вам в село пока никто не поставит. Но оружие и патроны мы вам дадим – и вы сами будете гарнизоном. Для начала.

 

Когда отряд кавалеристов уже готовился покинуть село, к Ворону подошел Лучник.

- Есть у командования Корпуса рация?

- Есть, и генератор к ней с ножным приводом. А что?

- Длину волны скажите. Попробуем тут из наличных средств соорудить простейшую рацию и какое-нибудь динамо к ней для привода. Оговорим время связи…

- Дело говоришь, - кивнул капитан.

- Я на заставе радистом был, - улыбнулся Лучник.

 

- Ну что, брат, похоже, начинаем все заново, - сказал Ольгерд, глядя вслед удаляющемуся отряду.

- А иначе кранты, - отозвался Лучник. – Сам понимаешь…

- И будет у нас опять Государство…

- Оно самое, проклятущее! – рассмеялся в ответ солдат. – Потому как очень жить хочется!

 

Лучник обошел село, выясняя, что имеется у жителей годного для сборки рации. Обнаружились, по счастью, не только последние модели телевизоров и радиоприемников на печатных платах и транзисторах, но и кое-какой «антиквариат» с лампами, конденсаторами, сопротивлениями, потенциометрами и катушками индуктивности. Микрофоны, динамики и наушники тоже имелись.

Лучник рассчитал параметры контура индуктивности с запасом – так, чтобы не только выйти на волну Корпуса, но и располагать возможностью связи на других частотах. Ведь если рация будет в его селе, будут они и в других селах, и тогда одной волны для всех окажется мало – на ней станет слишком тесно.

Канифоль и олово для пайки тоже нашлись, но электропаяльник некуда было включить. Выручил старый калильный паяльник, найденный в чулане одного из домов.

Лучник обложился всем необходимым и засел за работу. Вокруг него сидели в кружок несколько мальчишек, которых привело их неистребимое даже в нынешних условиях любопытство. И по ходу дела Луник объяснял им, что он делает и как устроено радио вообще.

Ольгерд тем временем занимался проблемой питания для рации. В результате появился агрегат, состоящий из генератора, снятого с автомобиля, и приводящего его в действие велосипеда. Приводной ремень генератора накинули на заднее колесо закрепленного на раме велосипеда, сняв с него покрышку и камеру.

Мальчишки наблюдали и за этой работой, оказывая посильную помощь, и когда Ольгерд закончил сборку, между ними разгорелся спор за право первому залезть на седло и крутить динамо. В конце концов они кинули жребий и выигравший влез на велосипед.

- С Богом! – сказал Ольгерд и парнишка закрутил педали. И соединенная с генератором контрольная лампочка засветилась…

- Ур-ра-а-а!!! – запрыгали мальчишки. – Заработало!!! Дядя Ольгерд, заработало!!!

Ольгерд некоторое время молчал, справляясь с возникшем при виде горящей лампочки комом в горле.

- Заработало… - выдохнул он наконец. – Ну и дурак же я, однако… Давно уже мог бы догадаться сделать. Привыкли, что света нет, и что электричество «от дяди» приходило…

Тут на поднятый мальчишками шум заглянул закончивший работу над рацией Лучник. Посмотрев на энергетическую установку, он улыбнулся.

- Два в одном! Тренажер-генератор! Хорошо… но мало. То есть, для рации хватит, но не рацией единой, как говорится. Была у меня, помнится, книжка, где, среди прочего, о гирляндных гидроэлектростанциях написано. Ее вообще чуть ли не из металлолома сделать можно. Слышал о них?

- Слышал, да только речка у нас не слишком быстрая, не знаю, потянет ли…

- А мы плотину подпорную сделаем и гирлянды в водосливных лотках поместим, глядишь, и заработают. А на турбины часть кровельного железа пожертвуем.

- Дело! – сказал Ольгерд. – Или мы не гросландские мужики, ребята?!

- Мужики! – подтвердили мальчишки.

- Через два часа время связи, мужики, - сказал Лучник. – Тащите агрегат в радиорубку!

 

На опробование рации собралось все село. Кто успел, набился в «радиорубку», остальные стояли на улице перед раскрытым окном.

- Время, - сказал, взглянув на часы, Лучник. – Крути педали!

Выбранный для ответственной миссии мальчишка с исполненным сознанием важности дела лицом заработал ногами. Контрольные лампочки рации засветились. Лучник начал крутить регулятор настройки, отыскивая нужную волну.

Опасаясь пропустить ее, он вращал регулятор очень медленно, и довольно долго из динамика доносились лишь какие-то шорохи и потрескивание.

- Может, рассчитали чего не так?.. – выдохнул кто-то за спиной Лучника.

- Тихо ты!.. – шикнул на него Ольгерд. – Все тебе сразу…

И тут из динамика зазвучал мужской голос.

- Ворон вызывает Лучника… Ворон вызывает Лучника…

- Ворон, Ворон, я Лучник! – закричал солдат в микрофон. – Слышишь меня?

- Слышу тебя, Лучник, - после короткой паузы отозвался динамик. – Как вы там? Доложи обстановку!..

У стоявшего за спиной Лучника Ольгерда вдруг навернулись на глаза слезы, и он смахнул их, шмыгнув носом.

Еще вчера они думали практически лишь о том, чтобы выжить. А теперь в жизни появлялся Смысл, выходящий далеко за рамки их собственного выживания. Прежде он считал себя в ответе лишь за свою семью. Потом на него легла ответственность за защиту села. А сейчас стало видно, что все они в ответе за много, много большее. Ах, если бы каждый и прежде понимал это! Но понимавших было слишком мало, потому все и рухнуло. И надо создавать все заново. Самим. Больше некому. Да, Ворон прав: Делом, только Делом…

Стоявший рядом с Ольгердом глава Совета думал о том же. Связь с Корпусом у них теперь есть. Связь с соседними Советами тоже начали налаживать. Надо будет Лучнику помочь им с радиосвязью. Собрал для нас рацию, поможет и соседям. И с бандитами тогда легче будет управляться, и еще много чего будет можно.

Да и почту надо создавать, правильно это капитан из Корпуса сказал. Надо снова людей соединять, а то даже о родных да близких ничего не узнать, коли они в другом селе проживают. Да и городские, кому надо, смогут своих разыскивать.

Мальчишек на это дело наладить, они шустрые. Да еще самых рисковых да хулиганистых на это поставить, дело ведь небезопасное, мало ли кто на дороге попадется. И хулиганить им некогда станет. И заодно узнают, что такое за Дело отвечать.

С марками нам не возиться, сами мы теперь и почта, и адресаты с отправителями.

Однако одних наших мальчишек для настоящего Дела маловато будет. Ведь не только от нас к соседям почту налаживать надо, но и между ними тоже. Стало быть, чтобы не бегать всем по всем селам, надо в районе почтамт наладить. А там и в соседних районах. Хотя, может статься, что где-то в других местах это уже сделали. Не мы же первые, куда люди из Корпуса заглянули, да и сами тоже могли на местах догадаться.

«Да, ох и много же еще чего СДЕЛАТЬ надо!» - подумал глава Совета и даже руки потер от удовольствия.

Завтра надо начать строить плотину, о которой Лучник говорит. Глядишь, и со светом опять будем, а то жжем лучину, как сто лет назад…

Жить становилось все интереснее.

 

4.

Когда Вольд радировал в Атомную Крепость о создании Корпуса Спасателей и первых результатах его работы, ее руководство сразу оценило подлинное значение того, что произошло.

- Этот лейтенант-кавалерист сделал для Гросланда больше, чем все его «политики» последних двадцати лет, - сказал Ломас.

- Значит, Время пришло, - вздохнул обычно склонный к скептицизму Эдвин. – Что мы только прежде ни делали, какие только слова для людей ни находили, чтобы поняли они, что бездействием и страну, и себя погубим, но никто и пальцем о палец ударить не желал. Свои же права защищать – и то идти на улицу не хотели. А теперь… Ничего бы тот лейтенант не сделал, что бы ни говорил, если б люди этих его слов сами не ждали, если б не были готовы Делом откликнуться. Как сказал один умный человек, нет ничего сильнее Идеи, Время которой пришло.

 

Каспар в этот день пришел на высокий обрыв над рекою, где они с Черным Рыцарем стояли и смотрели на заходящее солнце в тот день, когда их бронепоезд прибыл в Крепость.

Сколько раз он приходил сюда и глядел на солнце, заходящее там, где осталось все, что им пришлось покинуть, и думал об одном и том же…

Что есть Народ?..

Народ – много больше, чем «население». Подлинный Народ – это духовное единство живых, мертвых, и тех, кто еще только будет жить на этой земле. Народ становится «населением», когда люди забывают об этой духовной связи, забывают о Прошлом и не думают о Будущем.

Гросланд был создан трудом и жертвами пятидесяти поколений, их потом и кровью. Те, кто допустил разрушение страны, не просто забыли о Жертве этих поколений, страшнее всего то, что они сделали эту Жертву бессмысленной, предав тех, кто ее принес.

И когда герцогская власть отнимала у людей их права, они только возмущались между собой, но защищать эти свои права на улицу не выходили, хотя другого пути не было. Они забыли о том, какою ценой эти права были оплачены. За них заплатили кровью трех революций и двух войн, Гражданской и Великой Отечественной. Только такою ценой всегда и везде в мире добываются и защищаются Права. Став «населением», люди в Гросланде «забыли» об этом, и права, оплаченные такою огромной кровью, отдали ни за грош. И этим предали, сделали бессмысленной Жертву всех тех, кто отдал свои жизни, сражаясь за эти права. А потом еще ждали, что Кто-то вернет им утраченное – без каких-либо жертв с их стороны…

Те, кто навесил кресты на шеи, и уверяют, что веруют… Если действительно веруют, то должны понимать, что рано или поздно встретятся с нашими мертвыми. И что они тогда скажут им в ответ на вопрос о неслыханном Предательстве? Когда этот вопрос задают им живые, они просто отмахиваются. А как они отмахнутся от мертвых?.. В аду, описанном Данте, предатели карались на самом его дне.

Когда Каспар думал об этом, перед ним, словно наяву, вставали картины жестоких сеч и отчаянных штыковых атак, линейные корабли, содрогающиеся от бортовых залпов, и стоящие насмерть гарнизоны пограничных дотов. Вновь и вновь видел он степь, по которой двигалась стальная лава входящей в прорыв танковой армии, над которой клиньями шли эскадрильи штурмовой авиации…

И в памяти всплывали строки:

               Светлый стяг над нашими полками

               Не взыграет больше никогда…

Неужели - Никогда?.. Неужели нами проиграна Последняя Битва?..

«Прорванный фронт»… Мертвые пулеметчики у расстрелявших последние патроны пулеметов, орудия, раздавленные танками вместе с расчетами… И по всему полю – те, кто побежал и был настигнут пулями в спину. Те, кто был бы жив, если бы не побежал, а сражался в общем строю и вместе со всеми удержал фронт.

Ах, «нам прививали философию осажденной крепости, но нельзя же семьдесят лет жить в осажденной крепости!»

Что значит – нельзя? Ведь крепость действительно была осажденной, хотя большинство просто не желало об этом думать, что в конечном счете и погубило страну.

Что значит – нельзя? Надо выйти и сдаться? Но vae victis – горе побежденным! И вот по всему полю – тела тех, кто не хотел защищать осажденную крепость…

От этих мыслей, казалось, можно было сойти с ума. Спасала лишь впитанная с детства готовность драться до конца, даже если останешься последним солдатом в поле. «Моя сила в моих товарищах. Но отсутствие живых товарищей не остановит меня в моем Долге». Плюс постоянная занятость Делом, поскольку в Атомной Крепости Дел хватает всегда и для всех.

И вот теперь, когда появился Корпус…

Каспар чувствовал себя, как тигр, который долго в бессильной ярости расхаживал по клетке и вдруг увидел возможность вырваться из нее.

 

- Похоже, что ситуация начинает переходить в качественно новую стадию, - сказал Ломас. – Думаю, это еще и ответ на наши с вами сомнения, правильно ли мы поступили, отступив сюда, в Крепость.

Ведь было немало тех, кто говорил, что мы должны были подобрать власть, когда она «валялась на улице» после бегства герцога и его приближенных.

Но что значит: взять власть? «Дяденька, брось, а то уронишь!» Да, мы могли прийти в Цитадель и объявить, что новая власть – мы. И что дальше? «Взять» власть – это далеко еще не все. Ее надо реализовать, осуществлять – ежедневно и ежечасно, только так ты сможешь ее удержать, только тогда тебя признают Властью.

Для того чтобы власть осуществлять, нужно очень многое. Ресурсы, структуры – ничего этого мы в тот момент в нужном количестве не имели. Объяви мы себя тогда властью, нас вряд ли стали бы слушать. Кто мы такие и кто нас знает? А если б и стали слушать, то сразу спросили бы: а что вы можете дать людям? И что мы смогли бы в те дни ответить?

Да, в истории Гросланда уже был случай, когда «власть валялась на улице», и основатель последней королевской династии поднял ее с земли. Но он был не один, он и его люди к тому времени успели создать параллельные структуры управления по всей стране, и эти структуры приняли на себя рушащуюся в бездну страну. Приняли, удержали, а потом сумели поднять до невиданных в истории страны высот. На которых мы с вами, к позору нашему, не смогли ее удержать...

Да, тогда были структуры, способные удержать на себе страну. Мы же с вами создать такие структуры не успели. Так чего мы добились бы, объяви тогда себя государственной властью?

А теперь такие структуры создаются. И есть шансы, что со временем Корпус Спасателей станет много большим, чем он уже является сегодня, и сможет принять на свои плечи страну. Как и когда это произойдет, каким станет Корпус, - вот это уже во многом зависит от нас с вами. Потому что это не чей-то, это наш с вами Корпус, ребята. Его создали те, кого мы оставили в столице. И они правильно поняли задачу!

Мы отступили оттуда потому, что там не было уже возможности вести те работы, которые мы ведем здесь. А именно от этих работ зависит, что Корпус Спасателей сможет предложить людям, дать стране. И мы должны максимально ускорить эти работы. Потому что время теперь исчисляется потерянными человеческими жизнями.

Да, жить стало веселее, ребята! Но и ответственность наша с вами теперь возрастает. Надо расширить круг задач, которые мы ставим нашим бронепоездам и мобильным группам. Кроме разведки и поиска ценного для наших работ имущества, они должны теперь заниматься и тем, что делает Корпус Спасателей. Собственно, мы ведь тоже часть Корпуса. Скажем, командование Второго округа. А Первым округом уже командует группа Вольда в столице. Надо будет им об этом сообщить. И пусть они скажут об этом всем, кто уже с ними связан. Чтобы люди знали, что работа ведется во многих местах.

Ну а те работы, что мы здесь ведем… Надо собрать начальников рабочих групп и обсудить, что и как еще можно сделать для ускорения работ.

 

5.

Работы, которые проводились в Атомной Крепости, делились на технические и гуманитарные, но деление это было в известной степени условным, поскольку существовало немало проблем, которые лежали на стыке технического и гуманитарного. Кроме того, многие люди в Крепости участвовали одновременно в тех и других программах. Тут не было жесткого деления на «технарей» и «гуманитариев».

Собственно, ничего нового в этом не было. Известно, что многие великие открытия делались не только на стыках разных наук, но порой и людьми, которые формально были дилетантами в тех науках, в которых прославились своими открытиями или изобретениями. Среди ученых и инженеров не случайно говорится, что дилетанты просто не знают, что «согласно науке ЭТО просто невозможно», и делают это «невозможное». Или же просто им в голову приходит что-то неожиданное, не лежащее в русле общепринятых подходов.

Например, первый в Гросланде парашют для авиаторов изобрел в начале предыдущего века театральный актер, бывший прежде артиллеристом.

Известно, к тому же, что среди ученых и инженеров были и есть не только талантливые преподаватели, но и неплохие писатели, художники и музыканты. Так, сто лет назад в Гросланде был генерал инженерных войск, который написал, помимо работ по фортификации, которой занимался, пару неплохих опер и немало романсов.

А в КБ авиазавода, где работал Каспар, один из заместителей Генерального конструктора собственноручно делал струнные музыкальные инструменты и учил на них играть, так что один из его учеников, играя на инструменте, сделанном учителем, победил в своей группе на конкурсе, в котором участвовали лучшие музыканты Гросланда. Кроме того, этот зам Генерального был неплохим художником. А еще Каспар с удовольствием читал повести, написанные профессором математики, по книге которой Каспар учился в Инженерном Корпусе.

Таким образом, выход за рамки узкой специализации был в рабочих группах Атомной Крепости в порядке вещей.

Был и еще один момент, изрядно облегчавший работу. В виду отсутствия всякого рода «инстанций» не надо было тратить уйму времени на изматывающие согласования идей и проектов. Не было и вопроса финансирования работ, поскольку Атомная Крепость в существовавших условиях могла жить только по принципам военного коммунизма, и денежного обращения в ней не имелось. Это, среди прочего, исключало и склоки, практически всегда сопровождавшие вопросы распределения бюджетных средств. Что же касается решений о проведении работ и выделении необходимых для них людей и материальных ресурсов, этим занимался Ученый Совет.

 

Основным направлением технических работ в Атомной Крепости была ускоренная разработка технологий, которые называют прорывными и закрывающими. Речь шла не о совершенствовании уже имеющихся технологий, а о выходе на качественно новый уровень. Закрывающие технологии, к примеру, называются так потому, что делают ненужными многие имеющиеся технологии, давая тот же конечный результат много более коротким путем и с намного меньшими затратами.

Одной из главных тем на этом направлении была, разумеется, энергетика.

ХХ век был «веком моторов», а двигателям внутреннего сгорания требуется нефть или газ, и реки крови были пролиты в войнах за обладание запасами этого горючего. Масса ученых и инженеров трудилась над тем, чтобы двигатели эти совершенствовались, но сами двигатели при этом оставались, в принципе, теми же, и точно так же требовали горючего. И никуда не девались их выхлопные газы, даже если их удавалось сделать более или менее «чистыми». Даже в идеале это были углекислый газ и вода. Двигатели выбрасывали их, пожирая кислород и создавая «парниковый эффект», угрожающий, в конечном счете, природным катаклизмом всепланетного масштаба.

Имелись, разумеется, электродвигатели, атмосферу не отравляющие, но с ними были другие проблемы. К ним надо было подводить электричество. И если к двигателям стационарным его можно было подавать от электростанций, то с транспортом, за исключением железнодорожного, а также не менее привязанных к проводам трамваев и троллейбусов, дело было куда сложнее.

Выхлопы двигателей внутреннего сгорания автомобилей давали до восьмидесяти процентов парникового эффекта. Перевести же автомобили на электродвигатели было не так просто. Имевшиеся типы аккумуляторов требовали частой подзарядки, а солнечные батареи были велики, маломощны и зависели от погоды.

Однако решение проблемы было и найдено оно было именно в Гросланде, в одном из научных Институтов, занимавшихся двигателями для космических аппаратов.

Там был создан принципиально новый двигатель. Те, кто видел фильм «Звездные войны», помнят, возможно, как ушастый инопланетянин Йода, наставник главного героя, дает ему задание усилием воли вытащить из болота увязший там звездолет. Парень начинает тужиться, но добивается не слишком много.

- Не тужиться надо, - вздыхает Йода. – Вокруг полно энергии, надо просто направить ее в нужную сторону. А для этого нужно не так уж много силы…

И вытаскивает звездолет.

Так вот это не совсем фантастика.

Конец ХХ века ознаменовался, среди прочего, новым кризисом фундаментальной физики. Ученые в очередной раз перестали понимать, как устроен мир. Потому что раз за разом их исследования выдавали результаты, необъяснимые с точки зрения имеющейся общепринятой теории строения вещества и Вселенной. Так, например, из вакуума, который считается абсолютной пустотой, на экспериментальных установках начали вдруг появляться элементы материи. На адептов классической теории мироздания это произвело столь сильное впечатление, что некоторые даже заговорили о Божественном Промысле.

На деле же это означало всего лишь, что неверно существующее представление о том, что такое вакуум. Даже обладая скромными познаниями в физике, можно было бы задаться некоторыми «детскими» вопросами.

Например, что значит – «абсолютная пустота»? Отсутствие атомов и составляющих их элементарных частиц? А поле в этой «абсолютной пустоте» есть? Как пить дать, какое-нибудь, да есть. А где поле, там энергия, которая Е. А Е=МС², где М - масса, а С - скорость света. Откуда М=Е/С². То есть, было бы поле, а масса найдется.

Разумеется, это примитивное рассуждение. Но есть и реальная теория. В свое время, лет сто тому назад, ее, «теорию мирового эфира», отвергли, поскольку не было оборудования, способного доказать ее правильность. Однако в конце ХХ века нашлись люди, которые занялись этой теорией на новом уровне. Они создали эфиродинамику, которая безо всякого Божественного Промысла объясняла многое, перед чем пасовала общепринятая теория. А в Институте, о котором идет речь, на ее основе создали теорию электронных волн, и на основе этой теории создали «то, чего не может быть». Электродвигатели с условным коэффициентом полезного действия около ста пятидесяти процентов.

Здесь очень важно то, что КПД более ста процентов – условный. Мало кто из тех, кто пользуется холодильником, знает, что этот бытовой прибор имеет условный КПД много больше ста процентов. В холодильнике этот условный коэффициент означает отношение количества перенесенной теплоты (а это – энергия) к энергии, затраченной на этот перенос. Так что вечным двигателем холодильник не является.

Не являлся «вечным» и двигатель, созданный в Институте. Он был разновидностью дарового, вроде ветряка или турбины гидроэлектростанции. Он использовал ту энергию, которая пронизывает пространство вокруг нас. Как тот Йода. И на это преобразование он тратил энергии меньше, чем получал в результате.

Казалось бы, вот оно, решение множества проблем всего человечества, хватайте его обеими руками, доводите до ума, - и вперед!

Не тут-то было. Мировые средства «массовой информации» не закричали «Ура!» и Нобелевскую премию на сотрудников Института никто не обрушил. Его ученые и инженеры продолжали влачить нищенское существование, получая мизерную зарплату, меньше, чем уборщицы в банке.

И, что самое печальное, в этом не было ничего удивительного. Потому что открытие это является закрывающей технологией. А что это значит?

Когда упоминавшийся выше старый Металлург показывал свой бронежилет из чудо-стали инженерам у Де Маликорнов, он предложил вертевшимся там же их предпринимателям:

- Давайте организуем производство этих бронежилетов. Моя технология, ваши деньги. Сбыт, сами понимаете, будет гарантирован.

- А зачем? – пожали плечами предприниматели. – У нас работают поточные линии по производству бронежилетов из композитных материалов и металлокерамики. Работа идет, сбыт надежный, денежки идут. Так чего ради выбрасывать все имеющееся оборудование и тратиться на новое, на переучивание или замену персонала?

С тем они и разошлись в разные стороны. Предприниматели Де Маликорнов знали, что сам старик производство своих бронежилетов в Гросланде не наладит, а возможность не дать ходу тем, кто решит ему в Гросланде помочь, у них имелась, - ведь гросландская «элита» была ими давно уже куплена. К тому же «элита» эта хранила наворованные миллионы в банках Де Маликорнов и, реши она вдруг «взбрыкнуть», достаточно будет пригрозить ей конфискацией вкладов, как наворованных.

То же самое было и с новыми двигателями. Ведь они ставили под угрозу доходы тех, кто наживался на торговле нефтью и газом, тех, кто производил двигатели внутреннего сгорания. Так пусть они с голоду сдохнут, эти умники из Института!

 

Когда разрушавшие Королевство изменники-герцоги обещали людям, что устроят все, как у Де Маликорнов, и тогда все расцветет и запахнет, поскольку у Де Маликорнов «очень эффективная экономика», это была многослойная ложь. Умолчание о том, что «экономика» эта во многом построена на ограблении всего остального человечества, было лишь одним из слоев. Ложь была заложена уже в самом слове «экономика».

Древние греки четко разделяли науку о ведении дома – экономику, и науку о том, как богатеть, - хрематистику. Так вот не экономика, а хрематистика у Де Маликорнов была весьма эффективной, поскольку грабеж, как известно, предприятие с «высокой экономической эффективностью». Потратив полтысячи на пистолет и патроны, грабитель с их помощью может добыть миллионы.

А вот экономика у Де Маликорнов отличалась как раз безумной расточительностью, но об этом как-то не принято говорить в «приличном обществе».

Что такое, к примеру, в дистиллированном виде хваленая конкуренция на рынке товаров?  Две фирмы производят товар одного и того же назначения, после чего одна из них побеждает другую в конкуренции на свободном рынке. И что в результате?

«Покупатель выбирает более качественную продукцию по более низкой цене!»

Допустим. А что кроме этого?

То, что весь товар, произведенный проигравшей фирмой, оказывается не нужным. Все материальные ресурсы и труд, затраченные на его производство, оказываются потраченными впустую. Да еще в результате разорения фирмы ее работники оказываются без работы. При этом в лучшем случае идут дополнительные траты на пособия по безработице. А кроме этого, как гласит статистика самих же Де Маликорнов, рост безработицы на один процент ведет к росту числа убийств на 5,7 процента, самоубийств на 4,1 процента, заключенных в тюрьмах на 4 процента, и на 3,5 процента количества пациентов психиатрических больниц. И все это тоже дополнительные затраты, не говоря уже о самих человеческих судьбах. Да еще добавьте к этому то, что люди, оказавшиеся без работы, ничего не производят для других.

И это надо считать «эффективной экономикой»?

А ведь это всего лишь идеальная схема, в жизни же все, как известно, еще «эффективнее». Ведь сплошь и рядом конкурируют вовсе не качество товаров разных производителей. В цене, которую люди платят за большинство своих покупок, доля возмещения затрат на рекламу этих товаров доходит до трех четвертей, а то и выше. А кто поверит в прямую связь между качеством вещи и затратами на ее рекламу?

Более того. Мало ли производится и продается всяческой дряни, абсолютно не нужной нормальному человеку, а то и просто отравы, с единственной целью – с помощью рекламы всучить ее покупателям и получить на этом прибыль?

Но и это еще не все. Посмотрим уже не на внутреннюю, а на международную торговлю. В свое время путь товарам Де Маликорнов в Срединную империю и Империю Восходящего Солнца открыло вовсе не качество этих товаров, а корабельные пушки. Качество их снарядов действительно было на высоте.

Это было давно, но и сегодня на международном рынке побеждает не столько тот, у кого лучше товар, сколько тот, у кого за спиной больше бомбардировщиков, авианосцев и ракет. Или еще каких-нибудь не менее увесистых аргументов вроде торговых санкций и тому подобного. Можно, скажем, организовать сопернику биржевой крах – аргумент, перед которым ничто любое качество товаров.

Один умный человек сказал: между доведением до банкротства какой-нибудь иностранной фабрики в мирное время и бомбардировкой ее в военное время нет никакой разницы. И по большому счету он был прав.

Так, сто лет назад Хельмгард выиграл экономическое соревнование с другими семьями Дома Де Маликорнов и стал державой номер один. Тогда соперники не стали соревноваться с ним далее на «свободном рынке», они просто втянули Хельмгард в войну и его экономика была повержена в прах. Когда на «свободном рынке» проигрывают партию в мировые шахматы, то побеждающего просто бьют шахматной доской по голове. Это очень «экономически эффективно». И что значат миллионы людей, погибшие на полях войны, в сравнении с прибылями тех, кто ради прибылей войну развязывает? «Расходный материал», не более того.

Прибыль – ядро хрематистики. И там, где ее объявляют Высшей Ценностью… Как говорил один из Великих, при трехстах процентах прибыли нет такого преступления, на которое не рискнул бы капитал, хотя бы и под страхом виселицы. Вся организованная преступность на планете порождена именно этим. Потому что наркобизнес, контрабанда оружия и торговля людьми – «бизнес» с наивысшей нормой прибыли. Прибыли быстрой, здесь и сейчас.

Ну а великие открытия… Они очень редко сулят такую прибыль. Чаще всего требуются годы работы, затраты, а результат предсказуем далеко не всегда… И хрематистика погубила в разные годы немало не только людей, но и идей, изобретений и открытий. Или же использовала их не на благо, а во вред человечеству. Ради прибыли здесь и сейчас.

 

Но в Атомной Крепости не было хрематистики, там была именно экономика. Экономика, не нуждавшаяся не то что в прибыли, но и в самом денежном обращении, как не нуждаются в нем внутри большой семьи. И потому работы над новыми двигателями Института имели наивысший приоритет и быстро продвигались вперед. Здесь никого не останавливало то, что новая технология получения энергии закрывает те технологии, на которых набивали себе карманы нефтяные магнаты.

Однако при этом было ясно, что оснастить все новыми двигателями уже завтра невозможно. Требовалось разработать модели различных мощностей, наладить их производство, создать новый транспорт, базирующийся на этих двигателях. Проще всего было наладить производство маломощных двигателей для бытовых нужд, но и это тоже требовало времени. А пока надо было обходиться теми двигателями, что имелись в наличии.

Но где брать горючее? На огромной заболоченной равнине, простиравшейся на полторы тысячи километров к западу от реки, на восточном берегу которой находилась Крепость, были огромные запасы нефти. Но эту нефть еще надо было добыть, доставить и переработать. Это требовало огромного труда и множества самых разных материалов, включая тысячи километров труб, нужны были перекачивающие станции, насосы для них и приводы для насосов…

Но был и другой путь. Рядом с Крепостью был крупный угольный бассейн. И химики повторили то, что в свое время сделал лишенный нефти Хельмгард – наладили производство синтетического бензина из угля. Потом они взялись за керосин и солярку. Таким образом, двигатели внутреннего сгорания имевшегося в распоряжении Крепости транспорта были обеспечены горючим.

Другие группы химиков были заняты разработкой новых пластиков и композиционных материалов, а также технологиями их обработки. В качестве сырья годился тот же самый уголь.

 

Не теряли времени и металлурги. Они разрабатывали и отлаживали принципиально новые методы получения металлов из руд, более чистые и куда менее энергоемкие, чем все прежние. Велись работы по максимальной замене легирования стали ее специальной термической и механической обработкой. Ведь добыча легирующих элементов всегда была труднее, чем самого железа.

Разрабатывались также новые технологии обработки металлов, позволявшие максимально сократить потребность в режущем инструменте. Тут убивались сразу два зайца: сокращалась не только потребность в инструменте, производство которого было непростым, но и резко уменьшалось количество отходов при обработке, что снижало саму потребность в металле.

 

Группы, работавшие на других технических направлениях, тоже не теряли времени даром.

- Давно уже так хорошо не работалось! – говорили люди. – Дело ради Дела, и никакой мороки с финансированием. А какой простор для поиска! И знаешь, что ни одна стоящая идея не пропадет. Эх, будь у нас прежде такие вот технополисы!..

 

И работавшие рядом с ними «гуманитарии» тоже радовались тому, что многие их идеи, которым раньше не давали хода, они здесь, в Крепости, могут применить на деле и, что самое главное, для пользы всех.

 

Прежде всего, разумеется, взялись за образование. В школах была введена методика Вольфа. С самого первого класса детей начинали обучать тем основным умениям, из которых складываются затем все имеющиеся человеческие профессии, и показывали, как именно они из этих умений складываются. А потом помогали детям найти в себе то, в чем именно заключен талант каждого из них.

При этом методика Вольфа была дополнена психозондированием, которое помогало выявлять заложенные в человеке способности, особенности его характера. Это шло на пользу и ученикам, и учителям. К самим учителям психозондирование для оценки профессиональной пригодности также применялось в обязательном порядке. Потому что все руководство Крепости было вполне едино во мнении, что учитель – это профессия, наиболее ответственная из всех. Потому что брак в ней – не испорченные железяки, а несостоявшиеся Мастера, лишенные подлинного Счастья Творцов.

 

Применяли психозондирование и медики: оно позволяло восстанавливать память тем, кто терял ее в результате каких-либо травм или потрясений.

Медики в Атомной Крепости вообще занимались кучей интереснейших тем, и один из них сумел реализовать на деле одну старую идею Каспара, которую тот не мог осуществить потому, что, будучи инженером, плохо представлял себе, как применить ее на живом организме.

Речь шла о травмах позвоночника с повреждением спинного мозга, результатом чего был паралич органов, отсеченных от головного мозга. С инженерной точки зрения это было эквивалентно боевому повреждению какого-нибудь электрожгута. Но в технике проблема имела два решения. Первое – просто заменить поврежденный жгут новым. Но поступить так со спинным мозгом невозможно. Второй путь – сращивание жгута пайкой, определив по маркировке или «прозвонкой», что с чем паять. В спинном мозге именно это и требовалось, но как там «паять»? И что с чем соединять? Как обеспечить «прозвонку»? Никаких путных идей в голову Каспара не приходило.

И вдруг он узнал, что Барригас, военный хирург, специалист по боевым травмам мозга, сумел решить эту задачу! У самого пострадавшего берется маленький участок ткани с окончаниями нервных волокон, нейронами, помещается в питательную среду, где из нее выращивается нечто вроде пронизанной нейронами «заплатки», и «заплатку» эту помещают в место разрыва волокон спинного мозга. И там она сама осуществляет «пайку»! Причем выяснилось, что не обязательно соединять разорванные нервные волокна точно так, как они шли до травмы. Если сращивание волокон происходит не в том порядке, что прежде, головной мозг сам проводит «прозвонку» нервных волокон, определяет новые связи и производит «перекоммутацию», обеспечивая передачу необходимых сигналов по новым каналам. Врачам остается только на тренажерах заново обучать работать вновь соединенные с головным мозгом парализованные ранее органы.

- Честно говоря, я сам не очень понимаю, как там все происходит, - смущенно говорил Барригас, - но ведь работает же!

Каспар, узнав об этом успехе, просто завопил от радости: его идею смогли реализовать! Что из того, что это сделали другие? Главное не это, а то, сколько тысяч людей теперь поднимутся с кроватей, к которым они были прикованы, казалось, пожизненно, и из инвалидных колясок.

Разумеется, эта работа началась с восстановления частично перебитого спинного мозга, но дело двигалось и процент восстановимых повреждений нарастал.

Случай этот лишний раз продемонстрировал неограниченные возможности поиска и открытий в самом человеке, и немало мальчишек и девчонок подумали, что быть врачом не менее интересно, чем физиком или инженером.

6.

Выражаясь языком военных, подготовка к Прорыву на техническом и гуманитарном фронтах шла полным ходом. Для увлеченных своим Делом людей, Творцов, получивших свободу Поиска и Созидания, не было ни «конца рабочего дня», ни выходных. Отдых, который временами, разумеется, необходим каждому, означал для них собирание сил для нового броска вперед. И никого не удивляло, если человек, лежа на солнышке на берегу реки, вдруг вскакивал и восклицал: «Ребята! Есть грандиозная Идея!!! Мы не в том направлении ищем! Слушайте сюда!..»

- Мы просто в Городе Мастеров, товарищи, - сказал однажды Каспар. – Если я увижу, что улицу подметает Караколь, меня это не удивит.

 

Однако Ломас считал, что у них есть еще одна, гораздо более важная задача.

- Техника, медицина и прочее, - все это очень хорошо, - сказал он однажды. – Но этого мало. Мы с вами должны дать ответ на самый главный вопрос: а для Чего все это?

Для Человека? А Что есть Человек? Для Чего он живет? Возможно ли для него Бессмертие и если да, то в Чем оно? В чем Смысл Жизни? В чем Смысл Истории?

Сегодня не просто очередной кризис фундаментальной физики, энергетики и прочего, главный кризис сегодня – очередная утрата Высоких Смыслов, накаленности Духа, утрата представления о Высшем Предназначении Человека в этом мире. Вот на какие вопросы надо сегодня дать ответ.

Иегова, бог древних иудеев, был недоступен для понимания человека, недосягаем для него, человек был его ничтожным рабом, игрушкой. Но появилось Христианство, в котором этот недосягаемый Бог посылает на Землю Христа, человеческую свою ипостась, сближая этим человека и Бога, давая надежду на утешение пред лицом смерти и конечное спасение мира.

Это дало мощнейший заряд Энергии. И, когда под ударами варваров пал Рим, именно христианство, ушедшее в катакомбы, смогло сохранить Культуру, сохранить Высокие Смыслы и Огонь. Потом оно вышло из катакомб и стало поднимать Европу из варварства.

Но прошли века и Церковь, загнивая, из двигателя все больше стала превращаться в тормоз развития Человека. Слишком много схоластики, слишком много требования аскезы не только для монахов, слишком сильный упор на то, что человек лишь раб Божий.

Ответом стала Эпоха Возрождения, как бы вернувшая многое из культурного наследия античности. А в Древней Греции боги сходили с Олимпа к людям и люди вступали с ними в споры и даже в борьбу. Вспомните, что стало причиной скитаний Одиссея: он не хотел признавать себя рабом воли богов. А миф о Прометее? Ведь он дал людям Огонь богов!

Культура Возрождения была светской, она бросала вызов Церкви. Именно Возрождение дало миру такое понятие, как Гуманизм. Творцы той эпохи верили в то, что возможности человека, его Разума, его Воли – не имеют пределов. Человек, как раскрепощенная творческая личность, - вот высшее начало бытия.

Возрождение, таким образом, поднимало Человека на новую ступень.

Потом пришло Просвещение с его борьбой за Царство Разума, основанное на политической свободе и гражданском равенстве. Именно оно дополнило Гуманизм понятием Прогресса. И оно окончательно разделило Человека и Бога.

Человек был поднят вверх на еще одну ступень. Гуманизм и Прогресс составили основу Проекта Модерн, по которому около двух веков шли предки нынешних Де Маликорнов.

Проект Модерн – это Суверенизация Человека по отношению ко всему, что его окружает. Ставка – на то, что Человек имеет Космическую Миссию, высокое предназначение в Битве Света против Тьмы. Фактически он должен выйти на уровень Бога, спасти Мир.

Но под этот Проект была изначально заложена одна мина, хотя те, кто ее закладывал, вряд ли понимали, что делают и к каким последствиям это приведет.

Светская оболочка Культуры в Модерне сожрала находящееся в ядре Христианство, которое в прошлые века помогало сохранять накаленность Духа, сохранять Энергию.

Какое-то время Культура еще пыталась поддерживать былую Энергию, но стала загнивать так же, как в свое время Церковь, которую эта Культура заменила. Помните, каким было второе название Серебряного Века культуры Гросланда в начале ХХ века? Декаданс, упадок!

«Раз Бога нет, то все дозволено!» «Тварь я дрожащая, или право имею?» А на что право-то? Старуху-процентщицу топором тюкнуть? «Свету ли провалиться, или мне чаю не пить?» Что за вопрос? Подайте чаю!

Ответом на это царство расползающегося вширь и вглубь гниения стал провозглашенный последней королевской династией Гросланда Красный Проект. Под его знаменем они свергли предыдущую, сгнившую на корню династию, и победили в Гражданской войне.

А что такое Красный Проект? Это тоже Модерн, но другой, Альтернативный. Он и родился, кстати, там же, у Де Маликорнов, в Хельмгарде, но знамя его подняли в Гросланде.

В чем его отличие, альтернативность тому Модерну, который исповедовали у Де Маликорнов?

Де Маликорны возглашают, что все на свете страны делятся на цивилизованные и дикие. Цивилизованные – те, кто идет по пути Де Маликорнов, дикие – все, кто не желает по нему идти. Но то, что они называют дикими обществами, имеет и другое имя: традиционные общества. В чем их отличия от «цивилизованных», которые еще любят называть «гражданскими», что, кстати, лингвистически по происхождению одно и то же?

«Цивилизованное» общество состоит из «свободных индивидуумов», которые руководствуются лишь собственными интересами и ради их защиты могут сбиваться в ассоциации, столь дорогие сердцам гросландских поклонников «гражданского общества».

Традиционное общество не атомизировано, его члены связаны от рождения большим количеством всевозможных солидарных связей, каждый понимает себя частью народа.

В этих обществах разные Цели. В «цивилизованном» – личный Успех, в традиционном – общее Спасение. И соответственно, разные Ценности. В одном из них земля – просто товар для купли и продажи, а в другом – божественный дар для всех, за который можно и должно идти даже на смерть.

И к смерти там тоже разное отношение. Для «цивилизованного» индивидуума его смерть – это конец света. Потому что он и есть сам для себя весь свет. Ну, есть еще родственники, но они как бы часть его собственного «я». В традиционном же обществе – «я умираю, но народ мой остается», смерть человека – не конец света. Именно тут истоки мужества его солдат.

Так в чем же альтернативность Красного Проекта Модерну Де Маликорнов?

У них в ходе Реформации и Просвещения традиционное общество было уничтожено и заменено «цивилизованным». Это сопровождалось страшными общественными катаклизмами. В Хельмгарде, например, в ходе борьбы протестантов и католиков от войн и эпидемий погибли две трети населения. И Черный Орден возник там триста лет спустя еще и как отблеск тоски по утраченному единству народа традиционного общества.

Красный же Проект – Модернизация без разрушения традиционного общества, при сохранении солидарных связей между людьми.

Этот Проект имел колоссальный заряд Энергии, в основе его был Новый Человек, приближавшийся к Богу. Новый Человек, способный спасти этот мир, найти утешение пред лицом неизбежности смерти. Вспомните Богостроительство – поиски возможности создать Религию без Бога, роль которого должен был сыграть сам Человек. Красный Проект во многом был новой Религией, этим вполне объясняется его борьба с Церковью Гросланда, которую ему по сию пору ставят в вину, не понимая того, что нужна была Другая Церковь.

Не только в Гросланде, но и в странах Дома Де Маликорнов Красный Проект вызвал мощный всплеск Энергии. Сколько великих имен в их Культуре было ответом именно на этот Проект, знамя которого поднял Гросланд!

А дальше… Недомыслие по своей разрушительной силе нередко не уступает невежеству.

Руководители Красного Проекта разменяли Поиск Пути к Небу на хозяйственную текучку. «Не болтать надо, а дело делать». Дело, конечно, делать надо. Но если при этом перестаешь стремиться к Небу, в конечном счете «экономия» эта может погубить все. Что мы сегодня и видим.

Но все равно всплеск Энергии, Духа, порожденный в Гросланде Красным Проектом, был столь мощен, что мы смогли наголову разбить Черный Орден, двинувшийся на Гросланд, опираясь на всю мощь покоренной им Европы.

Это была классическая, описанная не раз во всей мировой мифологии Битва Света против Тьмы. Потому что Красный Проект изначально был нацелен на то, чтобы вести Человека к Небу и Свету, а Черный Орден был силою Тьмы, силой Смерти, эмблема которой красовалась на фуражках братьев этого Ордена.

Говоря же земным языком, авангард Контр-Модерна попытался сокрушить авангард Модерна, но был разбит. Разбит, но не уничтожен. Его магистры не смирились с поражением. Они изменили тактику и стратегию, и продолжили битву.

И тут им несказанно помогли в самом Гросланде, когда третий король последней династии возгласил, что цель Красного Проекта – не стремление к Небу, а когда много еды и вещей. Вместо «Так победим!» стало «Так поедим!» Разумеется, еда и вещи человеку нужны, но когда они заслоняют собою Небо…

Это было не только окончательным предательством Высших Смыслов Красного Проекта, но и двойной глупостью.

Во-первых, потому, что повторяло историю с продажей права первородства за чечевичную похлебку. А во-вторых, потому, что Де Маликорны за счет грабежа всего прочего мира вполне могли сделать «чечевичную похлебку» в своей Метрополии намного гуще, чем в Гросланде, который остальной мир грабить не мог.

Это они и сделали, создав «общество потребления». Этим также было убито разом несколько зайцев.

Во-первых, этим можно было доказывать своим обывателям, что их Проект лучше Красного, поскольку у Де Маликорнов живут лучше, чем в Гросланде. В этом они преуспели, поскольку для большинства обывателей мысль «а за счет чего лучше?», как и мысль «а что значит – лучше?», была слишком глубокой, а чаще всего вообще не приходила им в головы. Во-вторых, идея эта начала одолевать и гросландских обывателей, а также многих представителей элиты Гросланда. В их головах лозунг «Так поедим!» стал заменяться мечтою «Поедим, как ТАМ!» Что и стало одной из причин гибели Королевства в целом и Гросланда в частности.

А в-третьих, Де Маликорны превратили большинство людей в своих странах просто в жующих тварей. Что в этом было для правителей хорошего? Да то, что жующую тварь вообще не интересуют никакие идеи, и нечего опасаться, что она начнет думать и, не дай бог, до чего-то такого додумается. Например, что стремление к Небу лучше жевания и новой марки авто или мобильного телефона.

То есть, вновь восторжествовал лозунг древнеримской черни: «Хлеба и зрелищ!»

Но, как и в Древнем Риме, это означало, что Культура утратила Высокий Дух, Высокие Смыслы, и сгнила.

Но в отсутствие Религии в качестве стержня общества ее может заменять лишь Высокая Культура. Она и была опорой Проекта Модерн.

И когда она сгнила… На сцену явился Постмодерн.

Он провозгласил, что нет никаких Высоких Смыслов и Ценностей, что все относительно, что мир – лишь игра форм. А значит, и Целей быть не должно. И еще много чего не должно быть. Например, национальных государств с их границами. Зачем они, какие Смыслы и Ценности охраняют, если все в этом мире относительно?

А под аккомпанемент этой болтовни Де Маликорны начали то, что они назвали глобализацией, объявив ее «естественным процессом», неизбежным следствием мирового развития.

Но что это за Процесс? На всех углах болтают, что речь идет о развитии всех видов коммуникаций и свободе перемещения людей. Но ведь это лишь средства для достижения подлинной цели. А она в том, чтобы весь мир сделать вотчиной небольшого числа избранных. Почему «долой национальные границы»? Потому что они мешают главному – переброске денег и дешевых работников туда, где выше норма прибыли. Ведь в том и состоит одно из предназначений национальных государств – защищать интересы своих народов от жадных и хищных чужаков. Так долой их, национальные государства!

Сначала говорили о «Золотом миллиарде». Теперь уже говорят о ста миллионах, для миллиарда не хватит ресурсов, если жить так, как «избранные» живут сегодня и желают жить завтра. А весь остальной мир – лишь поденщики у новоявленных Хозяев Мира.

Но в этой идее нет ничего нового. Это – старый Проект Черного Ордена, только вместо «расы господ» из Хельмгарда теперь эти самые сто миллионов из «мировой элиты». Не зря братья из Черного Ордена после его разгрома устроились советниками в разных семьях Дома Де Маликорнов!

И не случайно они так рьяно содействовали разрушению нашего Соединенного Королевства и его основы, Гросланда. Ведь он столько раз становился на пути тех, кто желал сделаться хозяевами всей планеты. Да еще показывал всему миру, что есть и Другие Пути в Будущее. Нет, они и после поражения Красного Проекта не могли допустить сохранения сильного Гросланда, ведь в нем могли найтись люди, способные возродить Красный Проект в его изначальной сути, и тогда прощай навсегда, власть над миром.

О, сегодня они весьма откровенны в своих родовых замках. Если нет больше Гросланда и его Красного Проекта, говорят они, то для чего теперь все это «общество потребления»? Покормили это быдло, и довольно. Пора указать ему его истинное место. И они на полном серьезе говорят о возвращении крепостного права.

Между прочим, когда последний герцог Гросландский на встрече с подпирающими его власть олигархами сказал, что все-таки и о людях подумать надо, имея в виду народ, то один из олигархов кивнул: «Да, душ по пятьсот для начала было бы неплохо!»

Идеологи Де Маликорнов провозглашают Конец Истории.

Но что есть История? Среди прочего – постоянная трансцедентация Человека, то есть переход на новые и новые ступени, ведущие его к Небу. Для обычного человека она выливается в стремление завтра стать большим, чем он является сегодня. «Кто был ничем, тот станет всем», - это ведь как раз об этом. И это же – повтор из Евангелия о том, что «последние станут первыми».

Так вот этого – не надо! Никакой трансцедентации! Господа должны навсегда остаться господами, а рабы – рабами. Это и будет Конец Истории!

И что за мир будет в ее конце? Мир элоев и морлоков, описанный Гербертом Уэллсом в его «Машине времени».

Наверху сто миллионов новых «элоев», пользующихся всеми благами «цивилизации», а внизу – несколько миллиардов работающих на них «морлоков», сброшенных в глубокую архаику, дабы потребляли поменьше материальных ресурсов. Этот сброс в архаику сегодня называют «возвращением к истинным ценностям». И люди, получившие инженерное образование, воздвигают языческих идолов и бьют в бубны, приплясывая у их подножия…

Да, мы давно предупреждали, что за сокрушением Красного Проекта неизбежно последует удар по Христианству, а затем и по Гуманизму вообще, ведь Красный Проект во многом вырос из них. Черный Орден всегда планировал этот удар. Его капитул хотел создать собственную религию, вобравшую все самое черное, что было в истории языческих и мистических культов. И как им нравилось обладание Копьем Судьбы! Ведь этим Копьем пронзили Христа! Орден же хотел пронзить все Христианство. Сегодня его магистры и рядовые братья продолжают это дело.

«Глобализаторы» работают упорно. Им на руку все, что разъединяет людей. Им не нужны, им мешают национальные государства, - вот уже даже во Франции уже не французские, а бургундские и прованские певицы. И растут, как грибы, «национальные» и «конфессиональные» школы, как еще одно средство разделения наций, основы национального государства, на новые племена. И нет числа новоявленным религиозным братствам и сектам, «церквям» и «школам».

Сегодня они считают, что, сокрушив Гросланд, обрели, наконец, Кольцо Всевластья. Помните надпись на кольце?

       А одно, всесильное, -

       Господину Мордора,

       Чтоб разъединить их всех,

       Чтоб лишить их воли,

       И объединить их всех

       В их земной юдоли

       Под владычеством всесильным

       Господина Мордора.

Они кричали, что Мордор – это наше Королевство, это наш Гросланд.

Но сегодня мы видим, что Мордор – это они сами.

Они кричали, что книги «Скотный двор» и «1984» – это о Гросланде и Красном Проекте.

Но сегодня мы видим, что это – о них! Как всегда были о них «451^о по Фаренгейту».

Мир, где вместо церкви телевизор с гнилью и смрадом их «масскультуры». И – никакого Христа, никакого Гуманизма. Социальная справедливость? «Это бред!»

Торжество мечтаний маркиза Де Сада. Раскрытые в мир врата Ада. Выпущенный на свободу Зверь.

Предыдущий Папа Римский изрядно приложил руку к сокрушению Красного Проекта и нашего Королевства. Но в последние годы своей жизни он, похоже, понял, что победа, для которой он немало потрудился, взломала Печати, удерживавшие Зверя из Апокалипсиса. Это было видно по его энцикликам, по его речам.

Незадолго до своей смерти он вдруг пригласил к себе гросландский армейский Ансамбль песни. Он слушал песни солдат Гросланда, солдат Красного Проекта, и, как говорят, плакал. Но было уже слишком поздно для него. Папа мог лишь покаяться, но ничего уже не мог исправить. С тем и ушел он в мир иной – держать ответ перед Тем, чьим извечным врагам так помог…

Но мы с вами пока еще живы. И мы должны вновь дать Ответ этому миру: ЧТО есть человек и для Чего он должен жить, есть ли Бессмертие и в чем оно. Показать людям Небо и вновь позвать их к Нему.

Надо взять Красный Проект и очистить его от всего, что стало причиной поражения. Поднять его на новую ступень и предъявить Земле.

Не сумеем – грош нам цена.

 

7.

Каспар всегда по-хорошему завидовал таким людям, как Ломас. Выражаясь военным языком, Аналитик мыслил на уровне Генерального Штаба, тогда как Каспар был на уровне своего лейтенантского звания.

Как часто ему не хватало знания, умения видеть взаимосвязь событий! Ломас же всегда рассматривал любое серьезное событие, как часть Общего. И то, что казалось «простым и совершенно ясным», чаще всего оказывалось лишь элементом столь масштабных процессов, что оставалось только диву даваться и сожалеть о том, как мало тех, кто это понимает.

Так, восстание против старого герцога Гросландского, в котором участвовал Каспар, было событием, как минимум, с пятью уровнями действующих лиц. И если на первом уровне был Каспар с товарищами, а против них солдаты герцога, то на самом верху этой пирамиды защитникам Белого Замка противостояла половина Дома Де Маликорнов. Причем, как говорил Ломас, будь тогда у власти в Доме другая его половина, события развивались бы совершенно иначе. Замок, скорее всего, не пришлось бы оборонять, а те, кто его защищал, вполне могли погибнуть несколько раньше и в другом месте. А в свержении герцогами короля Ломас видел уже не пять, а двенадцать уровней действующих лиц. И в обоих случаях все, в конечном счете, сводилось к битве мирового масштаба вокруг Проекта Модерн.

Ломас предпочитал не слишком распространяться об этих своих знаниях, дабы, как он говорил, не умножать скорбь слушателей. Впрочем, Каспар, даже знай он тогда все, что было известно Ломасу, все равно пошел бы на баррикады у Белого Замка. Да и сам Ломас был там, пытаясь сломать подлую Игру, которой было восстание для многих «представителей элиты», которые сначала позвали людей на баррикады, а потом предали их и продали, сговорившись с врагом.

Инженер, конечно же, старался учиться у Ломаса, но возможности свои оценивал здраво. На уровне Проектов ему явно было нечего добавить к тому вкладу, который вносил Аналитик.

Прорывные технологии тоже были не его уделом, ведь он был всего лишь конструктором, да и то не самым выдающимся. Каспар проектировал фюзеляжи летательных аппаратов и не считал это особо мудреным занятием, особенно с учетом того, что расчетами статической и динамической прочности этих конструкций занимались другие, он же руководствовался основными понятиями и опирающимся на опыт здравым смыслом. А вот, к примеру, те, кто проектировал топливные насосы-регуляторы для реактивных авиадвигателей, вызывали у него восхищение. Эти насосы даже на схемах непросто было понять, а их создатели умели разместить все это в пространстве, да еще в ограниченном объеме. Это тебе не шпангоут «изобрести»!

Работы по его прямой специальности в Атомной Крепости не имелось, и преподавать ее в больших масштабах тоже пока что не требовалось. Но найти для себя дело в Атомной Крепости не было проблемой для любого.

Помимо решения Проектных, научных и технологических проблем, была масса другой работы, направленной на обеспечение самой жизни в Крепости и ее окрестностях, а также всех тех исследований, что в ней проводились.

 

Когда Каспар в свое время назвал Ломасу Атомную Крепость в качестве подходящей точки для создания базы, он исходил, прежде всего, из наличия электроэнергии, разнообразного научного и технического оборудования, а также того, что Крепость изначально было создана с возможностью полного самообеспечения, включая, что очень важно, и продовольственное.

Потом, полистав атласы и справочники, он отдал должное тем, кто выбирал место для создания Крепости.

В этом суровом краю они подыскали район с континентальным, но не слишком резким, климатом, с летними температурами в районе плюс двадцати, а зимними в районе минус двадцати градусов. Такой климат, плюс обилие рек и речек с плодородным долинами, - все это делало прилегающий край одной из житниц Восточного Гросланда. Здесь выращивали пшеницу и рожь, гречиху и ячмень, картофель и разнообразные овощи. Здесь, что не менее важно, росли лен и конопля, дающие растительное волокно.

В былые, добрые времена, здесь на лугах паслись большие стада коров и свиней, коз и тонкорунных овец, давая молоко и мясо, кожу и шерсть. Сегодня стада были не столь многочисленны, но они все-таки были и помогали выживать людям.

А к северу от плодородных долин, по нагорьям вдоль восточного берега реки, простиралась казавшаяся бесконечной тайга с прекрасным строевым лесом, который еще не весь успели спилить и вывезти к Де Маликорнам, поскольку везти его отсюда было далековато. А еще в тайге было полно грибов и ягод, водилась там и разная дичь.

В горах были залежи угля, железа и марганца, имелось там и золото, что тоже могло пригодиться в Крепости – как в производстве электроники, так и для «внешней торговли», которую, возможно, придется налаживать. Для этой возможной торговли весьма важно было и то, что на север и юг от Крепости был прекрасный путь по реке, а на запад и восток вела железнодорожная магистраль.

Расположенная неподалеку одна из крупнейших в стране гидроэлектростанция могла обеспечивать электроэнергией промышленность целого края. И промышленность там не уступала по масштабам иной европейской стране. Машиностроительные, в том числе и военные, заводы. Черная и цветная металлургия, химическая промышленность, деревообрабатывающая и бумажная, производство стройматериалов, промышленность пищевая и легкая, включая ткацкую (вот куда шел лен), и еще много чего.

Правление герцогов, разумеется, нанесло всему этому гигантский ущерб, но добить до конца все же не успело. Может быть, потому, что жители Восточного Гросланда вообще всегда славились мужеством и упорством. Другие люди просто не смогли бы в свое время освоить эти края и жить в них, ибо, за исключением плодородных долин, край этот весьма суров.

 

Руководивший Атомной Крепостью Директор еще до наступления катастрофы сумел договориться с местным губернатором. Тот хоть и не был выдающимся государственным мужем, но житейским здравым смыслом обладал.

- Будем говорить начистоту, - предложил Директор. – Не знаю, на сколько верны разговоры о коррупции в вашем окружении, и знать не хочу. По той простой причине, что скоро все это потеряет всякое значение. Вы же не можете не видеть, к чему идет дело.

Губернатор вздохнул. Разумеется, он видел, хотя временами ему и хотелось закрыть глаза и хотя бы на минуту представить себе, что все не так уж и плохо.

- И что дальше? – продолжал Директор. – Вам же не хочется, чтобы вас однажды в недалеком будущем линчевали обезумевшие от накатившего Хаоса граждане. Да и проблем их это тоже не решит.

Бежать за границу, если у вас есть кое-какое состояние? А кому вы там нужны, мой друг? Вспомните, чем заканчивается второй роман о Великом Комбинаторе, который бежит за границу с миллионом краденых денег. «Бранзулетка!» – кричит румынский пограничник, и нашего героя, обчистив до нитки, препровождают обратно в Гросланд пинком под зад. Когда за вами не стоит Государство, защищающее вас повсюду, как своего гражданина, ничего кроме этой самой «бранзулетки» вам не светит. Вы же неглупый человек, и не можете это не понимать.

- Что же вы предлагаете? – вздохнул губернатор.

- Работать вместе. Сохранить все, что можно. А в дальнейшем, как знать, может быть, именно отсюда мы сможем начать все заново… По-моему, это все гораздо интереснее, чем «бранзулетка» или граждане, жаждущие вашей смерти.

 

В общем, они договорились, и общими их усилиями нормальная жизнь смогла продолжаться не только в Атомной Крепости, но и в довольно значительной прилегающей зоне. Спасено и удержано было все то, на что хватило сил.

В результате образовалась примыкающая к Крепости и расположенному неподалеку от нее краевому центру контролируемая территория, сравнимая с некоторыми государствами Европы.

- Ничего себе «монастырь» у нас получился! – почесал в затылке Ломас. – Придется заняться еще и государственным строительством. Думаю, нам не следует объявлять себя неким новым государством, это может создать сложности в дальнейшем, когда мы будем иметь достаточно сил для постепенного восстановления всего Гросланда. Мы всего лишь Плацдарм, с которого можно будет перейти в контрнаступление. А чтобы не пугать соседей военной терминологией, пусть это будет просто Регион. Регион Гросланда…

 

И для управления тем, что получилось, был создан ВСР – Верховный Совет Региона, обладающий всей полнотой законодательной, исполнительной и судебной власти.

- А между прочим, - заметила Плутишка, закончившая в свое время исторический факультет столичного университета, - такое вот соединение всех трех властей в одних руках и есть то самое, что называлось самодержавием.

- И что с того? – пожал плечами Ломас. – «Долой самодержавие! Даешь демократию!»? Ни одна форма власти не плоха и не хороша сама по себе. Ты уже могла убедиться, что при самом широком разгуле демократии можно очень весело накрыться медным тазом. А что касается диктатуры, так и она может быть и губительной, и спасительной – в зависимости от того, для чего и как ее применять. Когда корабль получил пробоину и тонет, диктатура капитана, направленная на борьбу за живучесть, куда полезнее для здоровья экипажа, чем открытие демократических дебатов о сложившемся в трюме положении и путях демократического выхода из него.

Полагаю, что в нашем нынешнем положении больше подходит мобилизационная модель с просвещенной диктатурой и заменой денег карточной системой.

 

Управление на местах осуществлялось местными Советами, подчиненными ВСР. Подчинение выражалось не в том, что без санкции ВСР ничего не делалось, а в том, что через местные Советы проводились решения ВСР, обязательные для всей территории. С мест также всегда могли обратиться к ВСР, если внизу возникали проблемы, для решения которых не хватало местных ресурсов. Допустим, требовались строительные материалы или учитель математики в местную школу.

 

ВСР управлял всеми сферами жизни Региона – экономикой, транспортом и связью, культурой, образованием, здравоохранением, социальным обеспечением, охраной правопорядка и обороной.

В Регионе была именно экономика, безо всякой хрематистики, поскольку в вынужденных условиях военного коммунизма денежное обращение для граждан было заменено карточной системой на продовольствие и непродовольственные товары. Для предприятий же существовал лишь обязательный для исполнения заказ, определенный ВСР, и право затребовать ресурсы, необходимые для его выполнения.

В то же время нельзя было сказать, что царила полная уравниловка. Всякая полезная для общества инициатива, от кого бы она ни исходила, а также трудовые заслуги премировались материально.

Введению всего этого в Регионе предшествовала интенсивная разъяснительная работа. Люди должны были знать и понимать, чем вызываются вводимые меры.

 

Образование в Регионе было перестроено на тех же принципах, что были приняты в Атомной Крепости. Этой сфере вообще было уделен максимум возможного внимания, а возможности были значительные, поскольку в краевом центре имелись не только несколько институтов, но также университет и даже отделение Гросландской Академии Наук. Отделение это, естественно, было вместе с институтами и университетом подключено к работам, которые велись в Крепости.

Студенты старших курсов теперь не просто «проходили» предметы по своим специальностям, а работали в научных группах или же на предприятиях по их профилю. Все писавшиеся ими дипломы должны были быть частью практических работ, к которым студенты подключались. Собственно, это не было чем-то новым, но принципы эти, к сожалению, в былые времена не слишком были распространены в Гросланде, по ним работали всего несколько институтов.

 

А вот вопросы охраны общественного порядка пришлось решать совершенно по-новому.

В наследство от герцогских времен ВСР получил немалую организованную преступность и сильно коррумпированные полицию и суд, тесно с этой преступностью связанные. Нельзя сказать, что в полиции и судах оказались одни мерзавцы, но количество оных было удручающе велико.

- Ладно, - сказал по этому поводу Ломас. – «Мы будем жить и петь по-новому!» Подать сюда наших Ляпкиных-Тяпкиных! И все имеющиеся в распоряжении психозонды.

И все «Ляпкины-Тяпкины», весь личный состав полиции и судейских, были подвергнуты проверке психозондами. Причем им не объяснили, что это обследование позволяет вытянуть из них все, о чем они не горят желанием рассказывать. Формально речь шла о проверке профессиональной пригодности. Впрочем, это вполне соответствовало действительности.

После проверки и выявления сути каждого всем было предложено покаяться. Сделавшим это предлагалась амнистия при временном поражении в некоторых правах, а не желающим были описаны ожидающие их драконовские меры.

Часть «Ляпкиных-Тяпкиных» решила не испытывать судьбу и покаялась сразу, остальные решили «поглядеть, что из этого получится». Из их числа тут же были отобраны три наиболее выдающихся пособника организованных преступных группировок и поставлены к стенке на глазах у остальных. Продолжать отстрел не потребовалось.

Потом аналогичную операцию провели с выявленными с помощью покаявшихся правоохранителей участниками организованных преступных группировок. Из уцелевших после ликвидации особо опасных были сформированы строительные батальоны для проведения тяжелых работ. Впоследствии добросовестный труд мог стать пропуском на возвращение к нормальной жизни.

С мелочью же справились более простыми средствами, первым из которых был принцип «кто не работает, тот не есть» в купе с тем, что сменившие деньги карточки были именные и с высокой степенью защиты. Кроме того, вся отлавливаемая уголовная шушера также проходила психозондирование, одной из основных целей которого было выявление того, к какому нормальному делу можно пристроить человека, чтобы ему и самому было интересно им заниматься.

Сходную процедуру провели и с чиновниками.

Главным принципом всего этого было сберечь как можно больше людей и как можно более эффективно их задействовать.

 

Решались и вопросы обороны. Этим занялись старые знакомые Ломаса, которых он также привез в Крепость – несколько офицеров Генерального Штаба, разведки и контрразведки.

В Регионе была введена всеобщая воинская повинность. Военная подготовка была объявлена обязательной для всех, кто способен держать оружие. В дополнение к доставленной из столицы бригаде спецназа повсеместно была создана территориальная милиция из мужчин призывного возраста, обучением которой занялись люди из бригады.

Но главной военной силой, безусловно, была расположенная на горном плато к северо-востоку от крепости дивизия ракетных войск стратегического назначения, расположенным в шахтах «Люциферам» которой не страшна была никакая противоракетная оборона.

Инженеры и программисты Атомной Крепости, изготовившие в свое время боеголовки «Люциферов», без труда переделали блоки их управления. Координаты цели в них можно было изменить в любое время. Запуск мог быть осуществлен с командного пункта дивизии после снятия блокировки пуска из бункера Атомной Крепости.

Охрана зоны расположения дивизии осуществлялась группой войск особого назначения, включавшей, помимо спецназа, артиллерии и танков, комплексы зенитных ракет, и даже полк тяжелых истребителей-перехватчиков, базирующийся в высеченных в скалах глубоких ангарах.

Разумеется, весь офицерский состав также прошел психозондирование.

- Честно говоря, я никогда не думал, что мы с вами окажемся вроде как во главе ядерной державы, - сказал однажды Ломас Директору. – Будем надеяться, что у других хватит ума понять, что мы тут не сгораем от желания грозить нашими ракетами всему миру.

- Возможно, кому-то из нас придется предпринять зарубежное турне в разъяснительных целях, - сказал Директор. – Одно непонятно, как будет с заграничными паспортами. Мы ведь вроде как «непризнанное государство».

- Есть варианты… - ответил Ломас после некоторого размышления.

 

Была еще и проблема охраны границ. Собственно, настоящей государственной границы у них не было, но проблему защиты территории от нежелательных гостей все равно надо было решать. К счастью, обилие гор, лесов и болот по периметру Региона несколько облегчало задачу.

Все проезжие дороги были перекрыты заставами. На лесных и горных тропах расположили секреты, в основном из местных охотников, снабдив их рациями. Имелся и подвижной резерв, для переброски которого могли использоваться несколько уцелевших от былых времен вертолетов.

Нельзя сказать, что через границу эту повалили толпы шпионов и контрабандистов, но без работы в этом плане новые пограничники не остались. Однако гораздо чаще к их постам и заставам выходили беженцы из тех краев, где воцарился Хаос. Это были люди, готовые на любую работу, лишь бы была хоть какая-то нормальная жизнь, лишь бы спасти свои семьи. И всех надо было обустраивать, включать в общую работу…

 

8.

Да, дел было по горло не только у аналитиков и ученых.

- Ну что, - сказал однажды Каспар Плутишке. – Как тебе теперь точка зрения, что государство – это всего лишь орган насилия над свободой личности?

- Да уж, - усмехнулась она в ответ. – Как вспомнишь, какие мы были в этом плане умники, так просто уши светиться начинают.

Плутишка теперь работала учителем, преподавая историю и психологию. А ее Плутиш работал в одной из групп физиков в Крепости и тоже преподавал – физику и математику. И оба, будучи, таким образом, на государственной работе, явно не были проводниками насилия. Они даже в угол никого не ставили.

 

Что касается самого Каспара, то он выбрал для себя работу в мобильных группах Корпуса Спасателей. Эти группы постоянно совершали рейды за пределы Региона.

Изначально главной целью рейдов была разведка обстановки вокруг Плацдарма, а также поиск ценного имущества, ценность коего определялась, прежде всего, его необходимостью. Так, к особо ценному имуществу относились все виды моторов и различные запчасти к технике. Все, что не могло использоваться местным населением из-за общего разрушения инфраструктуры, вывозилось на Плацдарм. Основная нагрузка при этом лежала на железнодорожных эшелонах, сопровождавшихся бронепоездами мобильных групп.

Были даже предприняты рейды на находившиеся в сотнях километров к западу и востоку авиационные и танковый заводы. Там удалось добыть не только запчасти для техники вооруженных сил Региона, но также некоторое количество новых танков и самолетов, которые, видимо, не успели вывезти за рубеж к заказчикам из-за развала транспорта. По общему мнению, это был тот запас, который кармана не тянет. Кто знает, что ждет впереди?..

 

Но разведка и снабжение были не единственными и не самыми интересными для Каспара задачами мобильных групп. Спасать и заново соединять людей – вот что было самым важным.

Борьба с бандитизмом при этом была, пожалуй, хоть и опасной, но не самой сложной из задач. Во-первых, среди местных жителей было достаточно охотников, метких стрелков, да и вообще здешний народ славился умением отстаивать свою независимость от непрошеных гостей. Почти во всех деревнях и поселках, куда заглядывали мобильные группы, имелись дружины для самообороны. А во-вторых, борьбой с бандитизмом занимались в основном бойцы спецназа из прибывшей из столицы Бригады, для которых это было профессией.

Впрочем, однажды все же пришлось столкнуться с серьезной проблемой. Банда, грабившая целый район, состояла из бывших военнослужащих одной из частей внутренних войск под командованием бывшего командира этой части. Это были профессионалы, которых не могли остановить местные дружины. А их командир, полковник Серж… Когда-то он учился в академии вместе с Комбригом.

Узнав об этом, Комбриг лично возглавил операцию по уничтожению этой банды.

Бой был коротким. Бандиты не ожидали, что столкнуться с регулярной частью, да еще специально подготовленной для решения именно таких задач, как борьба с бандами. Большинство их было перебито, а командира сумели захватить живьем.

- Ну, что скажете, полковник?.. – спросил Комбриг, когда Серж предстал перед ним.

- Ты?!. – изумленно вскинул брови полковник.

- Как видите, - жестко усмехнулся Комбриг, не принимая перехода на «ты» со старым знакомым. – Командир вверенной мне бригады. А вот кто стоит передо мной? Главарь банды…

- Так ведь сам видишь, что в стране сотворилось… Нам же семьи свои кормить как-то надо, да и самим с голоду помирать охоты нет. Если кто сам провизией делился, мы ж не убивали…

- Мы с вами одну и ту же Присягу принимали, - промолвил Комбриг. – Защищать страну и народ. Защищать народ, а не грабить его. А вы еще и убивали. Измена Присяге, государственная измена, плюс бандитизм. Вам должны быть известны соответствующие статьи Уголовного кодекса…

- Где он теперь, тот Кодекс, и где то государство? – усмехнулся Серж. – А мои дети у меня перед глазами…

- А дети тех, кого вы ради них убивали? Их жизни и судьбы не стоят ничего, поскольку они не ваши? Вы были офицером и командиром части. Вы могли и должны были организовать людей вокруг вашего полка, налаживать жизнь многих, спасая их этим. Вместо этого вы создали из вашего полка банду. И грабили, убивали тех, кого присягнули защищать. «Если же я нарушу эту мою торжественную Присягу, то пусть меня постигнет суровая кара Закона, всеобщая ненависть и презрение трудящихся». Помните эти слова?

- Да где он теперь, Закон-то?! – крикнул Серж.

- Он перед вами, полковник. И данной мне властью я вполне мог бы вас расстрелять. Но боюсь, что в данном случае я пристрастен. Поэтому вы предстанете перед Судом Верховного Совета Региона…

 

Этот случай оставил у всех тяжелый осадок.

Но было и другое, совсем другое. Люди, много людей, в глазах которых загоралась Надежда, когда они видели подтянутых, дисциплинированных бойцов Корпуса Спасателей и слушали их слова о том, что надо делать, чтобы заново налаживать жизнь. И сам вид Спасателей, само их появление говорили о том, что за словами их стоит Дело.

Мобильные группы Корпуса продвигались все дальше от Плацдарма, село за селом, поселок за поселком, город за городом, организуя, соединяя заново людей и пространство. И это было самым важным, самым главным в работе Корпуса. Со временем изначальная территория Региона оказалась окруженной руководимой ВСР территорией, похожей на территории Казачьего Войска времен строительства империи.

 

Именно эта часть работы Корпуса Спасателей нравилась Каспару больше всего. Враг работал на то, чтобы разъединять людей, а Корпус вновь соединял их, заново создавая, строя страну. Создавать, строить – самое подходящее занятие для инженера, а именно им и был Каспар. И еще – это был ежедневный бой, Битва с теми, кто разрушал, разъединял людей, сея Хаос.

  «Мы создадим порядок из хаоса!» - поется в марше Иностранного Легиона Де Маликорнов. И они создают Хаос, чтобы затем выстроить из него их порядок. Новый Мировой Порядок. Старая мечта магистров Черного Ордена. Но из этого Хаоса можно выстроить и другой Порядок. И Корпус Спасателей строит его.

     Им хочется весьма нам прочитать урок,

     Но мы историю в своей проходим школе,

     Да, мы ее творим, они ж о ней глаголят,

     Но музыка не та, когда не тот смычок.

Да, они своим Корпусом каждый день творят Историю. Наперекор тем, кто мечтает о Ее Конце.

 

Было в этой работе и еще кое-что притягательное, кроме счастья видеть, как в глазах людей вновь загорается Надежда, счастья заново строить. Манящая неизвестность за каждым новым поворотом и постоянная готовность в любой момент встретиться с любой неожиданностью и не спасовать перед нею. Постоянная внутренняя боеготовность.

Именно это Каспар ценил и в парашютном спорте. Он не относился к тем, кто ищет в небе адреналин в особо крупных дозах. Он ценил постоянную тренировку умения преодолевать в себе страх и мгновенно реагировать на внезапно возникающую опасность, не теряя головы.

В Корпусе Спасателей возможность прыгать с парашютом была. В Бригаде особого назначения имелись и простые десантные купола, и «летающие крылья». Имелась и авиация – старые бипланы местной лесоохраны, без которых она не могла обойтись в необозримой тайге при поиске пожаров и борьбе с ними. У пожарных лесоохраны тоже имелись парашюты.

Пользуясь тем, что, как и спецназ с пожарными, он состоит в Корпусе Спасателей, Каспар имел возможность прыгать. Разумеется, синтетический бензин елико можно экономили, да и ресурс бипланов тоже, и потому на данном этапе было не до организации спортивного аэроклуба. Но если биплан возвращался на аэродром, не обнаружив ни пожаров, ни объектов для дополнительной разведки на земле, можно было прыгнуть с парашютом над аэродромом. Лесники и спецназовцы редко упускали такую возможность, и потому Каспар старался участвовать в полетах.

И один из таких прыжков по завершении полета оказался для него неплохой проверкой.

Это был весенний день с температурой чуть выше нуля. Снег уже таял вовсю, и внизу, на земле, была смесь из тающего снега, льда, воды и грязи.

…Инженер стоял в проеме двери, ожидая сигнала. Ему предстояло прыгать первым, по нему пилот должен был уточнить точку сброса, поглядев, куда его отнесет ветром.

Самолет летел в какой-то серой мути, в которой наполовину тонула и земля внизу. Без солнечного освещения вид у оттаивающей земли в километре под самолетом был сер и печален…

- Пошел! – раздалась команда, и Каспар прыгнул туда, где плыла эта земля.

Отсчитав до трех, он рванул рукою кольцо, и купол десантного Д-6 вылетел из ранца.

Убедившись, что купол над ним в порядке, инженер отключим автомат раскрытия запасного парашюта, встал по ветру и сориентировался…

Что-то далеко от аэродрома его выбросили. Аж за деревней, что в полукилометре от него. Ну да ладно, пилот опытный, ему виднее. Да и летел Каспар точно на центр аэродрома.

Ну и ветер, однако! Какой там центр – тут хотя бы на сам аэродром попасть! Похоже, что ветер разгулялся намного сильнее, чем вообще допустимо для прыжков с данным типом парашюта, ведь у Д-6 нет собственной горизонтальной скорости, которой можно хотя бы отчасти скомпенсировать ветер. Впрочем, остается еще управление скольжением парашюта. Он скользит в сторону тех строп, на которых ты повисаешь…

Каспар повис на задних стропах, пытаясь скользить назад, но видимого эффекта это не дало. Центр аэродрома он миновал на высоте метров четыреста…

Его несло на расположенную неподалеку птицеферму, знаменитую своими лужами навоза. Этого только не хватало!..

Кажется, он грохнется на шиферную крышу курятника. Вот уж радость – чтобы его потом сорвало оттуда парашютом и швырнуло на землю. Надо попробовать уйти скольжением…

Но ветер крепчал и Каспар перемахнул все курятники фермы. Потом скольжением вправо он увернулся от столкновения с железной трубой ее котельной. И увидел за нею могучий ручей во рву с крутыми откосами, скованный льдом желтого цвета – ясно было, что там течет. Прямо в этот ров его и тащило…

Скольжение вправо! Скольжение вперед!

Перемахнул!!!

Парашют раскачивался на ветру, земля налетала стремительно, причем горизонтальная скорость была куда больше вертикальной, а приземляться надо было не спиной вперед, как на парашютах для новичков, а вперед лицом. Хорошо еще, что впереди всего лишь грязь и снег!

Однако в голове Каспара не было никакой сумятицы, лишь отслеживание положения ног относительно земли – ноги жестко вместе, колени подогнуты – обе ноги, как один амортизатор, ступни параллельно земле…

- Трррах!!! – ноги сработали идеально, гася удар, но Д-6 бросился вперед со скоростью чемпиона по стометровкам и прежде, чем тело инженера успело коснуться земли, его вновь швырнуло в воздух, и он пролетел еще метра три по параболе, причем тело его летело в горизонтальном положении.

Упал он снова идеально – на бок, не повредив конечности, но удар был так силен, что боку и бедру тоже досталось изрядно при ударе оземь. И тут произошло самое неуместное – задранная куполом спинка ранца парашюта нахлобучила на нос Каспару каску, а та – находящийся под нею вязаный подшлемник. Каску он возвратил на место, но подшлемник под нее загнать не удавалось никак…

Инженер ничего не видел именно тогда, когда это было позарез необходимо. Потому что его со свистом поволокло на правом боку по смешанной со снегом и льдом грязи, и ему надо было немедленно увидеть нижние, волочащиеся по земле стропы, и подтянуть одну из них так, чтобы купол погас, иначе один бог знает, что за заезд придется совершить! Его унесло довольно далеко за аэродром, и ожидать в этом пустынном поле чьей-либо помощи явно не приходилось, он мог рассчитывать только на себя самого.

Впоследствии Каспар подумал, что можно было бы просто расстегнуть ремни и выбраться из подвески, но в тот момент эта мысль не пришла ему в голову, он был слишком увлечен борьбой с парашютом.

Он нашел на ощупь какую-то подходящую вроде бы стропу и потянул ее изо всех сил. Она медленно подалась, но скорость его не снизилась.

Черт, ничего не видно…

Свист грязи под ним внезапно сменился треском и Каспар, ломая плечом лед, влетел в какой-то водоем. Вода накрыла его с головой, полезла в уши. Она была ледяною, но он этого даже не заметил. Ощущение было такое, словно он летом свалился в речку. «Ничего себе открытие купального сезона!» - мелькнуло в его голове, когда он снова вылетел на грязь и помчался по ней дальше.

Повернув голову, Каспар увидел сквозь вязаные петли намокшего подшлемника парашют и стропы. Он тянул именно ту, что надо, уже треть купола волочилась по земле, но оставшиеся две трети продолжали мчать его вперед. Попытки вскочить и обежать парашют сбоку, что должно было его погасить, Д-6 успешно блокировал, всякий раз сбивая Каспара с ног могучими рывками. Трудно устоять, когда тебя тянут на сильном ветру 83 квадратных метра капрона, даже если они работают уже только на две трети. И Каспар продолжал борьбу с куполом, скользя за ним по земле, упорно подтягивая к себе стропу и наматывая ее на руку. Не сдаваться – вот что было сейчас самым важным.

Инженер снова форсировал какую-то водную преграду, и следом его с размаху воткнуло головой в сугроб, где он и застрял. Снег полез в рот и нос, мешая дышать.

Едва он успел откопать голову, как Д-6 снова рванул вперед. Протаранив сугроб насквозь и проехав через еще один водоем, Каспар наконец сумел вскочить и, обежав уже наполовину волочившийся по земле купол, погасил-таки его…

Сорвав каску и чертов подшлемник, он огляделся.

Блестяще…  Он стоял рядом с кладбищем, которое более чем в двух километрах от аэродрома.

Оглянувшись назад, инженер увидел уходящую за холм борозду, проложенную его телом.  «Праздник первой борозды». Он проехал за парашютом больше километра…

 Хотелось лечь и отдыхать. Но это как раз то, чего категорически нельзя было делать, когда на тебе нет сухой нитки и ты в поле на страшном ветру при нулевой температуре. К тому же надеяться на помощь было проблематично, до аэродрома далеко и никакой транспорт по этой грязи не пройдет. Надо собраться с силами, собрать в сумку парашют и идти. Там, за кладбищем, дорога на аэродром, может, кто-нибудь подкинет…

Каспар бросил взгляд на свои руки…

Матерь божья! Правая, на которой он ехал и на которую левой наматывал стропы, была обнажена по локоть – съехал от трения рукав – и лишена кожи, от запястья до локтя тянулось кровавое пятно, туго обвитое стропами.

«Ничего себе покатались!» – мелькнуло в голове инженера.

Освободив руку от строп, он уложил парашют в сумку, навьючил ее на спину и, вспоминая упорных персонажей Джека Лондона, зашагал к кладбищу.

Путь ему пересек тот самый ручей, который он перемахнул перед приземлением. Глубина его была по пояс, берега крутые и в снегу – нет, ему не взобраться по ним с парашютом. А обходить – это лишних полкилометра, не меньше… Но на его счастье метрах в пяти оказался переход – торчащие из воды вкривь и вкось бетонные плиты в кирпич шириной.

Каспар перебрался по ним через поток и вскоре оказался на кладбище. Меж могил он выбрался на шоссе.

Через пару минут показалась попутная машина…

Потом он три недели залечивал раненую руку и ушибленный бок, но главным было не это. Главным было то, что в неожиданно свалившейся на его голову нештатной ситуации он ни на мгновение не терял голову и не опускал руки, а продолжал бороться.

Неплохая тренировка, если ты в Корпусе Спасателей.

 

Вместе с Каспаром в рейдах мобильных групп участвовали также Альтерэго и Герцог. Ведь Капитан был профессиональным солдатом и специалистом по действиям ночью, а Его Светлость… При его биографии последних лет было бы немыслимо заниматься каким-нибудь преподаванием кулинарного искусства.

Там же пристроился и Карлсон, штаны с пропеллером явились для него прекрасной рекомендацией в мобильную группу Корпуса.

 

9.

Капитан Черо и его бойцы, пробиравшиеся в Атомную Крепость, ничего не знали о Корпусе Спасателей и его работе. Но, не зная о Корпусе, они в пути делали то же самое, что и Спасатели. Когда Лучник уже был дома, они все еще были далеко от Крепости, потому что постоянно сталкивались в пути с ситуациями, когда люди нуждались в их помощи.

Большая часть пути проходила по землям южных герцогств бывшего Соединенного Королевства. Это не был теперешний Гросланд, солдатами которого являлись капитан и его люди. Формально они считались тут иностранцами, им не должно было быть дела до того, что происходило вокруг. Однако Черо был не из тех, кто склонен к формальному мышлению и живет по принципу «раз нет приказа, то и дело не мое».

Что значит – «не мое»? Если из-за каких-то мерзавцев единая прежде страна оказалась разорвана на лоскутья, то, стало быть, плевать на тех, кто оказался не в «твоем» закуте? Но ведь еще вчера это были твои братья, твои товарищи, и ваши деды вместе трудились и сражались за общий дом, за единую страну. А теперь, стало быть, тебе уже нет дела до их бед, потому что подлецы разделили вас границами, проведя их по живому?

Черо так не считал, и солдаты его тоже так не считали. Да будь они даже на другой стороне Земли, они и там, не колеблясь, пришли бы на помощь любому, кто нуждается в помощи.

Поэтому путь их был долгим.

Надо было помочь жителям накрытого оползнем кишлака, – и они вместе с ними разбирали завалы, извлекая живых и мертвых, рыли могилы и помогали чинить и строить жилища.

Надо было восстановить снесенный селем мост, – и они вместе со всеми ворочали камни и таскали бревна.

Надо было помочь с ремонтом небольшой гидроэлектростанции, - и они помогали укрепить плотину, перематывали сгоревшие обмотки, придумывали, чем заменить разбитые изоляторы. И отлили их новые, из битого стекла. Они вообще были большими специалистами по ремонту самой разной техники. На Заставе им приходилось чинить все, что только вообще можно было починить. Ведь доставать что-то новое им было почти негде, разве что среди трофеев попадалось что-то нужное.

И, конечно же, они делали то, для чего и нужны солдаты, - спасали людей от врагов.

Южные герцогства не развалились до такой степени, как Гросланд. Возможно, среди прочего, и потому, что большинство их просто были меньше по размерам, и герцогам было проще удерживать власть. Но все равно было немало мест, где подлинная власть была в руках вооруженных банд, живущих грабежом.

В чистом поле и на дорогах Черо стремился не сталкиваться с вооруженными группами. Людей у него мало, да и поди разбери, с кем ты имеешь дело и сколько их. Этих, скажем, четверо, но они могут быть только авангардом. Но если в его присутствии бандиты нападали на населенные пункты, Черо вступал в бой.

Однажды они заночевали в небольшом скальном гроте, к которому вышли уже в ночной темноте. А на рассвете Черо разбудил солдат, стоявший на часах.

- Капитан! Тут, оказывается, неподалеку поселок и его, похоже, чистит какая-то банда.

Капитан прислушался и услышал недалекую стрельбу.

Черо тут же разбудил остальных, и они следом за часовым поднялись на каменный гребень над пещерой и залегли там.

С гребня они увидели поселок, лежащий в полукилометре от них. Стрельба доносилась оттуда. Над крышами в двух местах поднимался дым пожаров.

- Дьявольщина! – сквозь зубы сказал капитан. – Лезть туда, не зная местности, численности и расположения противника… А не лезть…

Тем временем стрельба прекратилась.

- Погодите, капитан, - тихо сказал сержант. – Похоже, лезть туда уже не обязательно. Смотрите…

Капитан поднял бинокль и взглянул туда, куда указал сержант.

Он увидел, как на дороге, ведущей из поселка и проходящей у подножия гребня, на котором находились солдаты, появилась из-за домов группа всадников. В бинокль были хорошо видны автоматы у них за спинами и на груди, а также перекинутые через седла мешки с поклажей. У двоих мешки были какие-то странные. Приглядевшись, Черо понял, что это такое…

- Девять человек, - сказал он солдатам. – С оружием. Похоже, проедут мимо нас…

- Не проедут, - отозвался сержант.

- Одиночными, и только в цель, - приказал капитан. – Будьте внимательны, у второго и третьего через седло не мешки, а женщины.

…Боя не было. Было два залпа одиночными, почти в упор. Дольше пришлось ловить разбежавшихся коней. Потом, ведя коней в поводу, они двинулись к поселку…

На площади их окружили жители.

- Как мы можем вас отблагодарить? – спросил седобородый старик-староста, услышав, что бандиты перебиты. – Бек и его люди принесли нам немало горя…

- Мы возьмем пятерых коней и немного еды, - ответил капитан. – Больше нам ничего не нужно.

- Коней вы добыли сами, вам и решать, что с ними делать. А чем можем отблагодарить вас мы?

- Мы солдаты, отец. Все, что нужно, у нас с собой. А наша добыча… Мы оставим вам остальных коней и оружие бандитов. Если снова появится какой-нибудь Бек, постарайтесь себя защитить.

- Что ж, если вам ничего не нужно, примите хотя бы нашу благодарность от всего сердца. Когда бы вы ни пришли, вы найдете здесь друзей, еду и кров…

Старик провел рукою по звездочкам на погоне Черо.

- Армия, - сказал он с глубокой печалью в голосе. – Армия… Может быть, вы останетесь? На свете еще много Беков, а мы простые крестьяне…

- Да, отец, - ответил Черо. – Еще много Беков и много кишлаков. И потому мы должны идти. Чтобы вернуться. Армией…

- Армией? Вы вернетесь Армией?! – воскликнул старик. – Я не ослышался, сынок?..

- Будем живы, отец, – вернемся.

- Капитан, - сказал вдруг один из солдат. – Позвольте мне остаться. Пусть будет хотя бы один…

Черо взглянул в глаза бойца. Они были спокойны и серьезны.

- Хорошо, - после короткого молчания сказал капитан. – Теперь твоя Застава здесь…

 

…Когда капитан и трое его солдат скрылись из виду, старик оглянулся вокруг.

К небу тянулся дым догорающих пожаров, перед одним из домов лежал убитый крестьянин с кетменем в руке.

- О, Аллах! – с горечью воскликнул старик, взглянув на небо и воздев к нему руки. – Для чего ты разрушил Королевство?!.

- Это сделал не Аллах, отец, - отозвался стоявший рядом с ним солдат. – Это сделали люди…

- Так пусть они будут прокляты, и да будет проклят весь их род до скончания веков!..

 

10.

- Так как же все-таки это могло случиться? – спросила Плутишка. – Почему в самой страшной войне мы смогли выстоять, а в мирное время страна вдруг погибла?

Вся компания сидела у костра на краю плато над рекой.

- В твоем вопросе уже содержится часть ответа на него, - ответил Ломас. – Потому что в нем ошибка, во многом предопределившая то, что произошло.

- Нет никакого мирного времени… - промолвил, глядя в пламя, Капитан Альтерэго.

- Да, - кивнул Ломас. – Его давно уже нет. Тот, кто все еще думает, что оно есть, обрекает себя на поражение. Если ты на поле боя, а ведешь себя так, словно ты на курорте, ясно, чем кончится дело.

Как только отгремела Великая Война, лучшие умы из числа военных и разведчиков Дома Де Маликорнов разработали новые боевые уставы. И в них было сказано, что отныне мирное время – всего лишь время, когда война продолжается «невоенными» средствами.

Политическая война, так они назвали итог своей работы. Потом это еще назвали войнами четвертого поколения. В принципе, в них нет ничего нового, просто впервые была выработана их системная стратегия и тактика.

Все знают, что такое экономические войны. Сегодня их не видит только слепой. Таможенные барьеры и методика их прорыва, экономическая блокада и санкции против неугодных.

Видели мы с вами в последние годы и немало финансовых войн. Вместо армад бомбардировщиков и ракет посылают пару биржевых спекулянтов, снабдив их соответствующим запасом денег, и они устраивают противнику биржевой крах. И страна, еще вчера динамично развивавшаяся, оказывается в глубочайшем кризисе. Чудеса хрематистики! Есть все – заводы, сырье, рабочие и те, кому нужно то, что они делают, но все это парализовано ударом в одну-единственную точку – финансы. Так тромб в единственном сосуде головного мозга может парализовать всего человека, который только что был здоров.

Информационно-психологическую войну мы с вами испытали на собственной шкуре, все виды ее оружия без исключения. В королевские времена ее вели в основном радиостанции противника, в герцогские времена к ним присоединились наши «независимые средства массовой информации».

Изощренная ложь черной пропаганды. Серая пропаганда, искусная смесь правды и лжи, где трудно, почти невозможно понять, где кончается ложь и начинается умело подобранная правда. И белая пропаганда с ее принципом «одна только правда, но не вся, а та, что выгодна».

Демаликорновский Боевой устав №100-1 прямо говорит, что психологические операции – один из семнадцати видов боевых действий, и что военное командование руководит действиями не только специальных частей психологической войны, но и работой «независимых» средств массовой информации и общественных организаций…

- А помните, - вставил Каспар, - как незадолго перед тем, как герцог Гросландский совершил государственный переворот, расстреляв защитников Белого Замка, из этого Замка обратились ко всем сотрудникам гросландских средств массовой информации? Им напрямую было сказано обо всем этом, сказано, что они участвуют в боевых действиях против собственного народа, и что за это им придется ответить по закону. Думаю, именно поэтому те, к кому было адресовано это обращение, с таким восторгом встретили герцогский переворот. Ведь он избавил их от угрозы военного трибунала…

Ломас кивнул и продолжил свой рассказ.

- Смысловое и семантическое оружие, когда вам навязывают чуждые, непонятные вам понятия и язык, прилагая их к ситуациям, которые требуют совершенно иного языка. Даже если вы думаете, что понимаете навязываемую вам терминологию, хозяином положения все равно останется тот, кто вам ее навязал. Это похоже на то, когда вы оказываетесь в стране, язык которой понимаете плохо, а если и хорошо, то все равно далеко не со всеми его тонкостями. Ясно, кто будет хозяином положения.

За примерами далеко ходить не надо. В нашей стране было народное хозяйство, которое вернее всего описывалось в понятиях экономики, если понимать ее в исходном смысле слова, как науку о ведении дома. Но когда к нему начинают применять понятия из хрематистики, науки о том, как богатеть, и в первую очередь прибыль, то появляется возможность кричать, что у вашей экономики чрезвычайно низкая эффективность, ведь в ней не играет главную роль предпринимательская прибыль, «главный двигатель эффективности и прогресса». Это и было проделано. И числа не стало тем, кто, не понимая на деле, о чем идет речь, начали кричать, что ТАМ экономика эффективнее, и требовать того же самого здесь.

А этнологическое и конфессиональное оружие? Пустите его в ход – и любое государство, в котором есть хотя бы два народа или две религии, начнет трещать по швам, раздираемое раздорами между теми, кто еще вчера жили бок о бок, не видя врага в соседе…

- Боже мой! – подумала Плутишка, слушая Ломаса. – Так вот о чем я писала…

Ей вспомнилась диссертация, которую она, было, начала писать, но потом забросила, и одна из ее работ в аспирантуре Этнологического института, где она работала после окончания университета. Все это было именно о том, о чем сказал Ломас. Но только сейчас она поняла, что работы ее были не об этнологии, они были о войне…

- И здесь один из самых мощных видов оружия – Воскрешение Мертвого Времени, - продолжал Ломас. – Говорят, что «рукописи не горят», хотя на самом деле их сгорело без счета. Но есть и то, что действительно не горит. Или, наоборот, горит, и горит ярко, если есть те, кто поддерживает Огонь.

Тысячи лет назад из Древнего Египта пришли на Крит те, кто основал там Минойскую культуру. А наследники ее основали легендарную Трою. Когда Троя пала под ударами ахейцев, бежавший из нее Эней, согласно преданиям, основал Рим. И много лет спустя римские легионы обрушились на греческие полисы. Они сносили до основания города ахейцев, водружая над руинами таблички «Это вам за Трою!» И когда Цезарь отправился в Египет – как он туда шел? Как завоеватель, или как человек, возвращающий дом своих далеких предков?..

Пришло время, и великий Рим тоже пал – под ударами варваров, сокрушивших тех, кто давно уже был способен думать лишь о хлебе и зрелищах. Но из катакомб вышло Христианство, и его люди основали Священную Римскую Империю. Римскую! Потому что Идея Рима не сгорела, не выгорела дотла, ибо были те, кто сохранял и поддерживал Огонь.

А когда и эта Империя рухнула, расколотая Реформацией на католиков и протестантов, уже был объявивший себя Третьим Римом Гросланд. Третьим – потому что считал себя наследником Второго Рима, Византии. И этот древний раскол Римской Империи на Западный и Восточный Рим не ушел в прошлое и сегодня. Многовековое противостояние Гросланда и Запада – его отражение.

Даже Дом Де Маликорнов расколот на тех, кто хочет править миром, «глобализировав» его силой денег, и тех, кто грезит о Новом Риме и железной поступи его легионов.

Да, такие «рукописи» действительно не горят. И разве их мало? Разве Срединная империя забыла девиз своего первого императора «ВСЁ под Небесами»? Разве нет тех, кто мечтает возродить Империю Великого Хана или основать Новый Халифат?

Эти люди умеют воскрешать Мертвое Время! Да и мертво ли оно на деле, если есть те, кто живет памятью о нем?

И каким могучим оружием оно становится в руках тех, кому для своей выгоды надо ссорить и стравливать друг с другом целые народы!..

Нет, Королевство рухнуло вовсе не «в мирное время».

Де Маликорны давно хотели разделаться и с Королевством, которое не раз оказывалось единственным препятствием на их пути к господству над всем миром, и с Гросландом, который был становым хребтом Королевства. На «мирную» войну против нас они потратили огромные деньги и, как оказалось, потратили не впустую…

- Значит, Де Маликорны просто победили нас своим новым оружием?.. – промолвила Плутишка. – В открытом бою не смогли, так одолели хитростью и деньгами?

- Нет, не так. Это слишком простой ответ, простой и неправильный, - покачал головой Ломас. – Если был дождь, и ты под ним промок, то кто в этом виноват – дождь или ты, не взявший зонтик?

Нашу страну много лет называли осажденной крепостью, и это была правда. И эту крепость никогда не смогли бы взять никакие враги, если бы им не помогли изнутри, не открыли ворота. И дело не только в изменниках-герцогах.

Свою долю ответственности несет каждый, снизу доверху. Внизу виновны те, кто отмахивался от предупреждений о беде, увлеченный мечтою о красивых вещах и сытой жизни без труда до седьмого пота, или просто не желавший себя беспокоить.

Виновны и мы, предупреждавшие, - виновны в том, что не смогли достучаться до людей, найти для этого нужные слова.

И виновны те, кого называют «элитой», те, кто наверху. И вина их тяжелее всех, ибо, кому многое дано, с того и спрос за многое, спрос за все.

«Элита»… Это слово имеет два смысла.

Есть элитные воинские части, гвардия. Их называют элитными потому, что они лучшие из лучших на поле боя. «Что до гросландских гвардейцев касаемо, то против них никто устоять не может, сами же они, подобно львам, презирают свои раны», так писал полтора века назад Великой Императрице один из ее фельдмаршалов. «Гвардейцы не знают поражений!» Это из клятвы наших гвардейских полков. Здесь элитность дает лишь одно право – быть впереди, на острие главного удара. Это Элита Служения – единственная подлинная Элита.

И есть другая элита, причастность к которой определяется не заслугами на поле боя или в труде, а просто положением в обществе, на вершине его пирамиды.

Эти элиты бывают очень разными. Возьмем, к примеру, Нисланд. Его элита прошла через пламя войны и привела Нисланд к победе. Когда требовалось, даже министры брали автоматы и шли под пули. И Нисланд стоит даже сегодня, хотя, казалось бы, давно уже должен был пасть. А последняя «элита» Гросланда пришла к власти через ложь и войну с собственным народом, и где он сегодня, Великий Гросланд…

- А ведь была в Гросланде и другая элита, - сказала Королева.

- Да, была. Помнишь Первого Императора и его девиз?

- «За Отечество, не щадя живота своего!»

- Именно так, - кивнул Ломас. – Так он создавал элиту для того рывка вперед и вверх, в котором видел единственное спасение Гросланда. Он отбрасывал представителей самых именитых родов, если те могли думать лишь о своем животе, и выдвигал из низов тех, для кого дороже живота своего было Отечество. Разумеется, они не были святыми, но элитой они были.

Но после смерти Первого Императора у власти долго сменяли друг друга куда менее крупные личности, и один из них, полное ничтожество, издал указ «О вольностях дворянства».

Указ этот нанес страшный удар по Гросланду, и особенно по качеству его элиты.

Дворянство страны жаловалось землею и крепостными за службу Государству, в первую очередь службу воинскую. Они обязаны были защищать страну, и именно за это крестьяне обязаны были содержать их своим трудом. Это был честный договор сторон.

Указ же гласил, что служить дворянин не обязан, земля же и крепостные сохраняются за ним независимо от того, служит ли он Отечеству, или нет. Крестьян же не освободили от работы на тех, кто не служит стране. То есть договор был грубо нарушен, крестьянам было вменено в обязанность кормить не только служащих Отечеству, но и паразитов. Это привело к крупнейшему за всю историю Гросланда восстанию крестьян, настоящей гражданской войне, но военная сила была у элиты и крестьяне были разбиты.

Элита Гросланда сочла себя победительницей, не понимая того, какую мину заложила этой «победой» под страну и под саму себя.

Узаконив паразитизм, она обрекла себя на деградацию. Потому что элита, которая перестает быть элитой Служения стране, обречена на вырождение. «Хлеба и зрелищ!» Великий Рим рухнул, когда это стало девизом не только черни, но и элиты Империи. Разумеется, не вся элита Гросланда превратилась в скопище паразитов, были в ней и те, кто считал своим долгом Служение стране, но чем дальше, тем больше погоду делали не они.

А еще узаконенный паразитизм гросландской элиты породил в низах гроздья гнева. Они вызревали полтора века и, в конце концов, привели к взрыву, который снес правящую династию.

Следует отметить, что к этому взрыву изрядно приложила руку сама тогдашняя элита, расколовшаяся и перегрызшаяся. Последнего императора, как известно, свергли вовсе не те, кто провозгласил в последствии Красный Проект.  Императора свергли его же собственные генералы, заводчики и банкиры, а также те, чьими духовными наследниками стали последние «реформаторы» королевского и герцогского разлива. Эта публика всего за полгода довела страну, бывшую в кризисе, до полной катастрофы. И только тогда пришли те, кто заявили, что их Проект – Красный. И страна, которую они смогли удержать на краю бездны, пошла за ними. Пошли за ними и те представители старой, имперской элиты, которые были элитой Служения, потому что увидели в этих новых людях ту же идею Служения стране.

Революции совершаются не возмущенными представителями низов. Их совершают контр-элиты, использующие возмущение низов. А чтобы низы эти за ними пошли, стали ударной силой Революции, представители контр-элиты должны заявить народу, что именно они, а не те, кого они сбрасывают, являются подлинными носителями и выразителями Идеального, почитаемого в народе, тогда как свергаемые группы это Идеальное предали и попрали. Для крестьян Гросланда, составляющих подавляющую часть его низов, таким Идеальным была Правда, Справедливость. Та, которую полтора века назад попрали «Указом о вольностях дворянства», не дав при этом вольность и землю крестьянам.

Как называли одного из вождей Великой Французской революции, Робеспьера?

- «Неподкупный»! – сказала Плутишка.

- Да, - кивнул Ломас. – А как звали Марата? «Друг народа»! Наверняка оба были небезгрешны, но важно, какой Идеал был предъявлен народу. А в Гросланде было сказано о комиссаре по снабжению продовольствием, который, распоряжаясь всем хлебом страны, падал в голодные обмороки, не беря даже лишней корки для себя лично. Была предъявлена Справедливость! И не только на словах. Потому что были уничтожены паразиты, и крестьяне больше не должны были гнуть на них спину.

Новая династия подняла из низов в элиту огромное количество новых людей, показав, что не только при Первом Императоре Гросланда или Бонапарте сын простолюдина может стать маршалом или ученым. И эти «новобранцы» сумели обеспечить Королевству победу в Великой Войне, в которой оно, по всем расчетам Дома Де Маликорнов, было обречено на поражение и уничтожение.

Но в Новом Ордене Меченосцев, стоявшем во главе Проекта, не было единства. Одни считали Королевство лишь растопкой для мирового пожара, в котором, как им грезилось, Красный Проект должен был утвердиться во всем мире. Другие, во главе со Вторым королем новой династии, полагали, что для начала, напротив, следует реализовать Проект в Гросланде, а уж потом будет видно, по какому пути двигаться в остальном мире.

Все это вылилось в жестокую междоусобицу, в которой победили сторонники Второго короля. В ходе ее, как водится, пострадало и немало невиновных, или же людей, виновных лишь в том, что так или иначе они могли быть отнесены к партии побежденных. Такова история всех подлинных революций, достаточно вспомнить Великую Французскую.

Покончив с расколом внутри себя, Орден занялся ускоренной подготовкой страны к Великой Войне, и страна сумела одержать в ней Победу.

Но по ходу этих событий элита Гросланда понесла тяжелый ущерб. Не только потому, что часть талантливых людей оказалась в лагере побежденных и была выброшена из элиты, или же просто уничтожена. Не это оказалось самым страшным, а другое. Добытое такою ценой единство в Ордене подорвало его способность быть интеллектуальным клубом для обсуждения путей в будущее, потому что это оказалось единство в единообразии, а не в разнообразии. И, что еще хуже, элита обрела вкус к «византизму», когда путь наверх прокладывается не заслугами, а интригами. Интриговать стало просто, потому что борьба с внутренними врагами создает для этого весьма удобную почву. А поскольку посредственности, как правило, более удачливые интриганы, чем люди талантливые, то элита Королевства стала мельчать и вырождаться.

Особенно заметно это стало при Третьем короле, заявившим, что цель Красного Проекта не восхождение Человека к Небу, а обилие еды и вещей. Именно при нем в элиту стали все больше рекрутировать не за заслуги перед страной, а за преданность начальству, а то и вовсе по наследственному принципу. Эта «новая элита» все дальше уходила от Идеала Красного Проекта, и внизу не могли этого не замечать. Ведь речь шла о Справедливости…

Вместе с элитой мельчали и сами короли последней династии. Если Второй король еще мог своей железною волей обеспечивать единство в Ордене, то Третьего уже свергли интриганы из числа орденских магистров. А при Четвертом короле Орден фактически тайно раскололся на три части.

Группа «консерваторов» считала, что надо и дальше жить по-старому, говоря народу правильные слова о Красном Проекте и «по мере сил продвигаться вперед, поспешая медленно».

На «консерваторов» с презрением и ненавистью смотрели «западники», полагавшие, глядя на жизнь Дома Де Маликорнов, что «настоящая элита должна жить так, как ТАМ!», для чего всю страну, ясное дело, надо было перестроить по лекалам Де Маликорнов. Вопросом о том, возможно ли это вообще, они не задавались. «Если очень хочется, то можно», - это был именно их девиз. «Даешь демократию!»

Третьей группой были «националисты». Они хотели вычленить из Королевства Гросланд, модернизировать его, выведя на новый уровень технического развития, а потом подмять под него в качестве колоний все остальные земли Королевства, отказавшись от принципа братства всех народов, на котором Королевство только и могло держаться, объединяя в себе более сотни больших и малых народов. В принципе, это тоже был вариант действия по принципам Де Маликорнов, обеспечивающих богатую жизнь в метрополиях грабежом колоний.

Надо сказать, что первые «националисты» появились еще при Втором короле, но тот с ними быстро разделался. «Дело Северной столицы», если вы его помните…

- Да, - отозвался Эдвин. – Те люди собирались превратить Гросланд из станового хребта Королевства в такое же герцогство, как и все остальные. Именно это и проделали потом у нас на глазах руками старого герцога Гросландского и его людей. При Третьем короле «Дело Северной столицы» причислили к «необоснованным репрессиям», но теперь ясно, что Второй король был прав. Потому что трагедия нашей страны не в последнюю очередь является результатом реализации именно того старого плана.

Ломас кивнул.

- Однако был один момент, в котором сходилось большинство представителей всех трех группировок Ордена, - продолжил он свой рассказ. - Как говорил с иронией мой отец, когда работал преподавателем на кафедре в институте, «замечательно на нашей кафедре живется и работается, вот только студенты мешают, без них было бы лучше, меньше хлопот». Именно такое отношение к народу все больше доминировало в наших «элитах», особенно среди «западников» и «националистов». Устроить этому докучливому народу «свободный рынок», и пусть он там сам о себе заботится, а они будут хорошо жить на государственных должностях за счет налогов с этого народа.

И была еще СБГ, Служба Безопасности Государства, которая тоже раскололась на аналогичные группы, и еще одну, которая заявила «А ну вас всех, мы свое дело делаем честно, а вы как хотите!»

Наиболее решительной группой в СБГ оказались «националисты», грезившие новой Модернизацией Гросланда через «национальную диктатуру». Неясно, правда, было, что такое «национальная диктатура» в многонациональном Гросланде, и не разорвет ли она его на ошметки, но это считалось делом десятым.

Следует отметить, что в своих планах «националисты» в Ордене и СБГ возлагали немалые надежды на одно из крыльев Дома Де Маликорнов. Он, как известно, ныне расколот не только по линиям семей, но и на «консерваторов» и «глобализаторов». Если за спиною вторых стоят деньги торговых и финансовых тузов, то за спиною первых – промышленники, особенно хозяева военных заводов. Если глобализаторам национальные государства лишь помеха, то военным заводчикам нечего делать без мощного национального государства, ведь только оно обеспечит их крупными заказами и прибылями. И есть сведения, что при Четвертом короле наши «националисты» и «консерваторы» Де Маликорнов сумели сговориться. Платой за помощь в Модернизации Гросланда должны были стать его солдаты, которым была уготована роль пушечного мяса в великой битве Дома Де Маликорнов со Срединной Империей, быстро растущая мощь которой бросала вызов господству Дома, и другими его врагами.

Была, правда, еще одна проблема. Мир вокруг стремительно менялся, и все большую роль в нем играли ученые и инженеры, носители Знания. И логика развития требовала от элиты поделиться с ними властью, включить их наиболее выдающихся представителей в состав самой элиты. Но «элита» наша уже была такова, что большинство ее скорее удавилось бы, чем допустило кого-то еще к «пирогу власти». И, чтобы не дать инженерам и ученым стать реальной силой, претендующей на участие во власти, их раскололи на «технарей» и «гуманитариев», и всучили каждой из половин по лжепророку. С помощью нехитрых операций СБГ подсунула первым Академика, а вторым бородатого Правдолюбца. И пока эти двое морочили голову своим «паствам», разглагольствуя о нравственных ценностях и уводя их от вопроса о власти, «националисты» начали реализовывать свой план.

Было решено убрать «консерваторов» руками «западников», дать последним довести страну до глубокого кризиса, который был бы неизбежен, начни они реализовать свои мечтания, а затем явиться в роли спасителей Отечества, разделаться с «западниками» и заняться Модернизацией при помощи «консерваторов» из Дома Де Маликорнов.

После смерти Четвертого короля они за короткое время привели к власти Седьмого и Последнего, ярого «западника». Человек недалекий, но тщеславный, он мечтал войти в мировую элиту, стать своим человеком среди Де Маликорнов. А для этого надо было «ввести Королевство в Европу, в наш общий дом». Но Королевство было слишком велико и если и могло «войти в Европу», то лишь в виде танковых колонн. Значит, надо было раздробить его, и чем мельче, тем лучше. Для начала на герцогства. Но Гросланд и в виде герцогства слишком велик для «вхождения в Европу», он скорее способен принять ее в себя, а это никак не входило ни в чьи планы. Стало быть, вслед за Королевством должен был быть разрушен и Гросланд. Рассыпанный на регионы, он уже мог «войти»… Между прочим, это старый план одного из гроссмейстеров Черного Ордена – «Европа Регионов». Именно по этому плану стремятся раздробить сегодня национальные государства Европы, поощряя там всех сепаратистов и «возврат к истокам».

Но как реализовать далеко идущие планы, которые, по меркам любого государства, являются изменническими, хотя бы уже потому, что речь идет о расчленении страны? Конечно, Академик и Правдолюбец успели уже изрядно вывихнуть мозги значительной части интеллигенции, но как объяснить «простым людям», почему они должны отречься от всего, ради чего трудились и сражались они сами, их отцы и деды?

И в ход были пущены все средства войн четвертого поколения. Королевская власть, поддерживаемая большей частью «элиты», повела политическую войну против собственного народа. Правдолюбец и Академик со своими поклонниками стали на всех углах, во всех газетах и на всех каналах телевидения и радио вещать о том, что все, что до сих пор считалось у нас Правдой – это на самом деле Кривда и, стало быть, «так жить нельзя!» А как надо? Разумеется, как ТАМ! Солнце, конечно, встает на Востоке, но садится-то оно на Западе. Успевает за день понять, где лучше живется.

Далее был предпринят ряд незамысловатых «реформ» в экономике страны путем введения в нее элементов хрематистики. Это в кратчайшие сроки привело к невиданному в мире кризису, при котором, несмотря на то, что все заводы страны продолжали работать, как и прежде, все самое необходимое вдруг стало страшно дефицитным. Надо было записываться в очередь, чтобы купить телевизоры, которых раньше было просто некуда девать, потому что теперь телевизоры эти миллионами поплыли за рубеж, но об этом последнем мало кто знал.

Разумеется, все это вызвало сильное озлобление в народе против королевской власти, и тем, кто доказывал, что «так жить нельзя», верили все больше. Ведь мало кто понимал, что происходило на самом деле.

А пока в народе нарастало недовольство, король, герцоги и «нпционалисты» с «западниками» готовили новую, «более демократичную» конституцию, прямо открывавшую двери развалу страны.

В последний момент перед ее принятием «консерваторы» в руководстве Королевства поняли, что к чему, и попытались остановить процесс. Они ввели чрезвычайное положение. Но король, на словах их благословивший, сразу же отрекся от них, объявив преступниками, пытавшимися захватить власть в стране, хотя именно эти люди и были законной властью.

«Консерваторы» могли бы и победить. Но для этого им надо было опереться на народ, сказать ему правду и призвать его на защиту страны, организовать его на эту защиту. Но это были не те люди, что когда-то основали последнюю династию наших королей. Эти же умели писать бумаги, но никто из них и помыслить себя не мог на уличных баррикадах, на митингах в гуще народа. И они проиграли все. И этим проиграли, погубили страну…

Но король, думавший стать триумфатором, жестоко просчитался, герцог Гросландский, ставленник «националистов», переиграл его, лишил власти, а потом с двумя другим герцогами объявил о расчленении Королевства…

И здесь можно сказать о роли личности в истории. Будь на месте Последнего короля тогдашний герцог Гросландский с его маниакальной жаждой власти, Королевство, пожалуй, могло бы стоять и поныне. Но этот человек был всего лишь герцогом и полагал, что королем ему не стать, не дадут. А он считал, как Цезарь, что «лучше быть первым в этой деревне, чем вторым в Риме». Если ему не быть королем, то пусть развалится Королевство, и тогда он будет первым - в Гросланде. Он им и стал…

- А помните его «мемуары»? – усмехнулся Каспар. – «Просто кто-то должен быть самым главным начальником. И этот кто-то – Я!»

- Да только шапка оказалась не по Сеньке, - сказал Ломас. - Ведь оказавшись «первым», он не перестал быть ничтожеством, думающим лишь о власти и роскоши. А ничтожество загубит любую страну, во главе которой встанет, даже великую.

Почему изменники смогли, не встретив сопротивления, расчленить страну, которую не сумели повергнуть и расчленить армии Черного Ордена? Потому что при разгроме «консерваторов» был окончательно отброшен и даже объявлен преступным Красный Проект. Но именно он был тем, что скрепляло в единый монолит все народы и конфессии Королевства. Вокруг этого Проекта они объединились после трех революций, под его знаменем победили в Великой Войне и превратили страну в сверхдержаву. Объединить людей разных языков и религий в одно целое может только Великая Идея, лежащая выше всех их национальных и религиозных различий. Такой идеей и был Красный Проект. И вот его оклеветали и отбросили, объявив вместо этого «рынок», а на рынке, как известно, каждый сам за себя. И Королевство не могло не рухнуть. Однако лгут те, кто говорит, что оно «распалось естественным путем». Его уничтожили, убив его душу.

И вот Гросланд «обрел подлинную независимость»…

Теперь, как и предполагалось старым планом, вперед выпустили «реформаторов» из числа «западников». И те взялись за дело. Так, что экономика нашего Гросланда тут же затрещала по всем швам. Помните один из их любимых лозунгов? «Нельзя перепрыгнуть пропасть в два прыжка!» Мол, надо действовать быстро и решительно, и только так, как говорят они. При этом, что показательно, не обсуждалось, возможно ли «перепрыгнуть пропасть одним прыжком». Предложения поискать обход или без спешки выстроить мост также с ходу отметались. А уж те, кто спрашивал, надо ли нам вообще на ту сторону пропасти и что нас там ждет, просто объявлялись еретиками и врагами страны.

За год деятельность «реформаторов» нанесла стране урон не меньший, чем вторжение армий Хельмгарда. Промышленное и сельскохозяйственное производство упали вдвое – неслыханное дело для «мирного» времени! Цены взлетели до небес и кое-где люди уже дошли до того, что им пришлось «разнообразить свой стол» комбикормом для скота.

Зато как грибы росли различные коммерческие фонды и банки, во главе которых оказывались люди из старой агентуры СБГ и соперничавшего с нею МВД. Никому не известные аспиранты и театральные режиссеры делались вдруг «олигархами». А рука об руку с ними шли организованные преступные группировки, которые обе «конторы», прежде обязанные с преступниками бороться, превратили в свои инструменты.

«Националисты» довольно потирали руки: их план работал, ненависть к «западникам» росла невиданными темпами, оставалось только сбросить их путем организации «путча консерваторов-реваншистов», с последующим подавлением путча силами «националистов», и начать вожделенную Модернизацию.

Но они просчитались. Во-первых, они запланировали Модернизацию именно тогда, когда у Де Маликорнов начался явный крах Проекта Модерн. А во-вторых, они как-то пренебрегли тем, что Дом Де Маликорнов расколот на два крыла, лишь одно из которых посулило им помощь. И в тот момент, когда они уже собрались протрубить в трубы и организовать «путч консерваторов», власть в главной семье Дома перешла к «глобализаторам», которые меньше всего хотели какой бы то ни было Модернизации в Гросланде.

Герцог Гросландский, правда, не растерялся. Он мигом оттер на задний план «националистов» и оперся на «западников», но если власть его этим была сохранена, то страна окончательно загублена. Восемь лет «реформ» загубили едва ли не все, что вообще можно загубить в стране. И, что самое страшное, они подорвали воспроизводство квалифицированной рабочей силы и корпуса инженеров и ученых. Вы же знаете, что творилось в последние годы на заводах и в научных институтах. Молодежь не шла туда на нищенские оклады, она шла в «бизнес» и в банды, а старые опытные работники уходили просто по возрасту, не имея, кому передать свой опыт.

И когда в Доме Де Маликорнов власть вернулась в руки «консерваторов», было уже поздно. Гросланд, который они мечтали когда-то сделать своей военной силой, лежал в агонии, а новый герцог, которого привела к власти СБГ для нового союза с ними, уже не мог справиться с правившими бал в стране ворами всех мастей и калибров. Ведь его собственное состояние, как и состояния его друзей, хранилось на счетах в банках Де Маликорнов, принадлежащих как раз крылу «глобализаторов». Реши вдруг новый герцог и в самом деле поднимать Гросланд, его деньги мигом были бы конфискованы, как добытые нечестным путем, а именно таковыми они и являются. Страшнее такой потери для нашей «элиты» ничего и вообразить себе было невозможно. Ведь не за «свободу слова» она боролась!

Помните, как они заявили мне, проговорившись в сердцах, что им нужна была Модернизация не страны, а элиты? Тогда я спросил их: ЦЕНОЮ ЧЕГО?

- А ЦЕНОЮ ВСЕГО! – ответили они.

Этим было сказано все.  ЦЕНОЮ ВСЕГО. Это мы и видим сегодня.

Вот так и рушатся сверхдержавы.

Миллионы людей уже поплатились за это своим жизнями…

Но мы с вами живы. И значит, нам остается одно…

- Искупление Делом… - тихо промолвил, глядя в пламя, Альтерэго.

Ломас молча кивнул.

 

11.

- Мы делаем все, что в наших силах, и все же нам еще многого не хватает, - сказал, обращаясь к Ломасу, Директор. – Надеюсь, со временем мы сможем достичь полного самообеспечения, но это время тоже еще надо прожить. Нам требуются инструмент, станки, элементная база для электроники, медикаменты, медицинское оборудование и еще ряд позиций. Если бы мы могли кое-что закупать за пределами нашей территории… Но как это сделать? Юридически мы в международном плане никто и нет больше гросландской валюты. Правда, некоторое количество золота мы уже имеем, но само по себе это еще ничего не решает. Выйди с этим золотом на «международный рынок» без сильного государства за спиной, и нет никакой гарантии, что тебя просто не обберут до нитки. Есть у вас какие-нибудь идеи на сей счет?

Ломас, сидевший в кресле напротив, задумчиво потер переносицу.

- Можно попробовать один канал, - сказал он. – Использовать старые знакомства. Распорядитесь, чтобы приготовили бронепоезд для дальней экспедиции…

 

Грациозная девушка в синем платье, расшитом драконами, с черепаховыми гребнями в волосах цвета воронова крыла, расставила на низком столике все, необходимое для чайной церемонии, и вышла бесшумной походкой из комнаты.

- Будьте, как дома, друг мой, - сказал Линь, хозяин дома, сидящему перед ним Ломасу.

Ломас кивнул и взял в руки тонкую фарфоровую чашку…

Линь был одним из высших должностных лиц Срединной Империи. Ломасу доводилось встречаться с ним еще в те времена, когда существовало Соединенное Королевство, и Ломас приезжал в Империю в составе правительственных делегаций. В те годы Линь еще не занимал столь высокий пост, как теперь. Встречались они и позднее. Незадолго до катастрофы, постигшей Гросланд, Ломас и его люди были приглашены Линем в качестве гостей правительства. В Срединной Империи хотели знать, что реально происходит в Гросланде, потому что от этого многое зависело в имперской стратегии. И вот они встретились вновь.

Ломасу пришлось проделать для этой встречи долгий путь сначала на бронепоезде, а потом по кабинетам чиновников Поднебесной. На этом последнем участке пути ему помогло знание здешнего менталитета и традиций. Если хочешь быстро добраться до высших этажей имперской иерархии, задавай каждому чиновнику, в кабинет которого попадаешь, вопрос, лежащий в компетенции начальника этого чиновника, и чиновник отправит тебя к этому начальнику. Именно так Ломас и проделал путь от кабинета начальника пограничной заставы Поднебесной до кабинета Линя…

- Мне доставляет удовольствие видеть вас живым и здоровым, мой друг, - тихим голосом сказал Линь. – Что привело вас сегодня в Срединную Империю?

- Дела торговли…

- Торговли?..

- Именно так. Полагаю, ваши подчиненные уже доложили вам, откуда я прибыл.

Губы Линя тронула едва заметная улыбка.

- Да, - сказал он. – Я вижу перед собой одного из руководителей… государства, располагающего ядерным оружием, не так ли?..

- Можно сформулировать и так, - улыбнулся Ломас. – Проблема в том, что мы в этом смысле являемся непризнанным государством, без конвертируемой валюты, и это не позволяет нам приобретать необходимое нам на международном рынке. И тут я надеюсь, что мы сможем рассчитывать на вашу помощь. Мы хотели бы закупить то, что нам необходимо, у вас, либо через вас у других. Причем, зная Срединную Империю, должен сразу сказать, что мы можем сделать наше сотрудничество обоюдовыгодным.

- Вот как? Что же вы можете нам предложить?

- Золото. И ряд перспективных технологий в области медицины и электроники. А также кое-что, что поможет вам снизить зависимость от нефти…

При этих последних словах Линь бросил на Ломаса быстрый острый взгляд. Зависимость от нефти была ахиллесовой пятой Срединной Империи. Своей не хватало, а пути поставки чужой лежали по морям и океанам, на которых ныне безраздельно господствовал флот Де Маликорнов. И даже сами цены на нефть во многом диктовались действиями этого флота.

- Полагаю, список всего необходимого у вас с собой? – спросил он.

Ломас в ответ молча достал из папки несколько скрепленных листов бумаги и положил их на столик перед Линем. Тот взял список и пробежал его взглядом. Много лет назад Линь учился на инженера в одном из институтов Королевства и не забыл язык, так что переводчик ему не требовался.

- Что ж, - сказал он, прочитав весь список. – У вас достаточно скромные запросы. Полагаю, руководство Империи пойдет вам навстречу и предоставит вам все это на взаимовыгодной основе. Но для этого, как вы понимаете, я должен буду представить также перечень ваших ответных предложений.

Ломас молча вынул из папки и положил на столик еще один список.

Линь просмотрел его.

- Хорошо, - кивнул он. – Это хорошие предложения. Я доложу их на Совете и полагаю, что он пойдет вам навстречу.

- У меня есть еще одна просьба, - сказал Ломас.

- Слушаю вас…

- Мне нужен паспорт подданного Срединной Империи…

Линь вскинул на Ломаса удивленный взгляд.

- Я не прошу у вас убежища, - улыбнулся Ломас. – Мне даже не нужно само по себе ваше гражданство. Мне просто необходим документ для поездок в другие страны, дабы было, куда ставить визы. Потому что чего теперь стоит паспорт гражданина Гросланда?..

- Хорошо, - кивнул Линь. – Паспорт будет вам выдан. При этом, естественно, будут оговорены ваши права и обязанности в качестве его обладателя…

Линь отложил бумаги в сторону и некоторое время собеседники молча пили чай. Потом хозяин дома снова заговорил…

- Мы давно знакомы и я знаю, что вашим словам можно доверять, - сказал он. – Можете вы вкратце описать причины постигшей вас катастрофы? Полагаю, что это может оказаться полезным и для нас. Для вас, я думаю, не секрет, что мы также сталкиваемся с рядом проблем, которые имелись и в былом Королевстве, и в Гросланде.

Ломас кивнул и повторил Линю то, что говорил о гибели Гросланда друзьям у костра на берегу реки возле Атомной Крепости.

Линь слушал молча, прикрыв глаза, неподвижный, как изваяние.

Когда Ломас кончил, Линь кивнул и сказал:

- Я вижу здесь еще одну ошибку. В начале правления последней королевской династии не был выработан механизм передачи власти, обеспечивающий сохранение страны на ее Пути, в данном случае на Пути Красного Проекта.

- Вы правы, - ответил Ломас. – Много лет назад я уже говорил здесь об этом с вашим Стариком.

- Он был великим человеком, - тихо сказал Линь, – великим и мудрым…

- Да. При той встрече я спросил его, кто станет следующим верховным правителем Срединной Империи. Он ответил, что ему неизвестно имя, но он точно знает одно: это будет Великий человек. Ибо, сказал Старик, ТАКОВА ВОЛЯ ПОДНЕБЕСНОЙ! И глаза его вспыхнули тем голубым пламенем, которое говорит о величайшем накале эмоций в душе человека. И тогда я спросил его: кто назовет это имя? Он улыбнулся и ответил мне вопросом на вопрос: а кто назовет имя вашего следующего короля?

И каждый из нас знал ответ на вопрос, заданный другим. Красный Дракон назовет Имя нового повелителя Срединной Империи. Потому что подлинный, Верховный Повелитель Империи – сам Красный Дракон, и только ему принадлежит право называть имя того, кто будет представлять его Волю. И это гарантия того, что Империя не сойдет с Пути, начертанного Им.

А у нас в это время вопрос давно уже решался пошлым «византизмом» с его подковерными интригами, когда во главе страны оказывался не тот, кто лучше других мог бы повести ее по Пути Красного Проекта, а тот, кто был удобнее тем, кто его ставил.

Элита у нас всегда была склонна делиться на кланы, но Второй король последней династии беспощадно громил их, не давая окрепнуть. А после его смерти они окрепли и в конечном счете разорвали страну ради собственных сиюминутных выгод. Сиюминутных в сравнении с масштабами страны и ее Истории, которой они давно уже не были достойны.

Я изучал историю вашей Империи и помню, как громил кланы ваш Великий Кормчий. То была немалая смута, но, по-видимому, она тогда спасла вашу страну от той участи, что постигла нас. И сегодня у власти в Срединной Империи в основном те, чьими руками он громил те кланы.

Но я полагаю, что опасность эта не ушла навсегда. Ибо не зря говорится «Дракон пал, слава дракону!» И сегодня ваша Приморская группа, этот клан торгашей…

- Они ничто пред Волей Красного Дракона, - сказал Линь.

- Да, если он эту Волю проявит. Если не будет раскола и колебаний в его капитуле. Мы оба помним те дни, когда на Главной Площади вашей столицы толпа требовала повести Империю по тому же пути, по которому повел нашу страну ее Последний король. Я не знаю, что именно происходило в капитуле вашего Ордена, но впечатление было такое, что он колеблется или же расколот…

- Но решение было принято, - жестко ответил Линь. – Вдохновителей и руководителей мятежа обезвредили, а на их сторонников обрушилась бронированная лапа Красного Дракона…

- Да. И Срединная Империя тогда смогла избежать нашей участи. Но ведь ситуация может повториться…

Линь молча прикрыл глаза.

- Есть и другая опасность, - сказал Ломас, и Линь вновь поднял на него свой взгляд. – Вы наращиваете благосостояние ваших граждан. Это само по себе неплохо, но до определенного предела. Если для подданных империи главным становится их личное благосостояние, империя рушится. Любая. Вся история говорит об этом. И другой аспект тоже важен. Если ваши люди возжелают иметь тот же уровень потребления, что и в метрополиях Де Маликорнов, они погубят не только Срединную Империю, но и всю планету. На ней не хватит ресурсов, и она задохнется от отбросов. Красный Дракон сознает эту опасность? Людям должно быть дано Иное, из сферы Невещественного, чтобы благосостояние не было для них главным. Иначе они выродятся точно так же, как вырождаются сегодня подданные Дома Де Маликорнов. Вы – страна очень древней культуры и я надеюсь, что, опираясь на нее, вы сумеете пройти по этому лезвию бритвы, но опасность эта велика и одними лишь показательными казнями крупных воров она не решается.

- Вы правы, - промолвил Линь, - это таит серьезную угрозу Империи…

- И еще одно, - сказал Ломас. – Проблема наивысшего уровня…

Линь поднял на Ломаса внимательный взгляд. Он знал своего собеседника и понимал, что если тот оставил что-то на финальную часть разговора, которая, судя по всему, наступала, то это что-то и будет самым главным.

- Вы стремительно модернизируете вашу Империю, - продолжал Ломас. – Ваша экономическая мощь уже стала второй в мире, а может быть и первой. Ваши ядерные силы практически равны ядерному щиту Гросланда в его лучшие времена. И вы готовитесь к Битве за право быть Первыми на планете…

Линь слушал Ломаса с бесстрастным лицом.

- Но вы, я думаю, не хуже меня понимаете, что место Первого на планете никто и никогда не отдаст без боя. И победителем в этой Битве всегда оказывается не тот, кто лучше играет по существующим правилам, а тот, кто способен установить собственные правила на поле боя и навязать их противнику. Того, кто выигрывает партию на Великой шахматной доске, побеждают не по шахматным правилам, а смахивая фигуры с доски и обрушивая доску на его голову.

Губы Линя тронула едва заметная улыбка.

- Ваша Империя может превзойти всех в экономическом соревновании и вооружении, и тогда вам ответят, например, поддержкой сепаратизма и терроризма на вашей территории. Или же начнут всеми силами внушать вашим гражданам, что у них маловато демократии и красивых вещей. Или втянут вас в море мелких конфликтов в зонах ваших интересов. Мало ли есть способов опрокинуть страну в Хаос…

- Нашей цивилизации не одна тысяча лет, - сказал Линь, – и это не то оружие, которым нас смогут остановить…

- А что вы скажете, если Кто-то умело организует войну там, откуда вы получаете нефть, или же на путях ее доставки? Ни одна бомба при этом на вас не упадет, но что станет с вашими экономическими планами?

Но не это та главная опасность, о которой я говорю. С глубочайшим уважением я отношусь к вашему терпеливому и трудолюбивому народу, к мудрости и воле Красного Дракона, ко всей истории вашей великой Империи. Она стоит тысячелетия и мне известно, что вы готовы предъявить миру доказательства, что являетесь одной из самых древних цивилизаций планеты…

Тонкая улыбка вновь тронула губы Линя.

- И вы хотите стать Первыми. «ВСЁ под Небесами»… И должен сказать, что вы отнюдь не худшие из тех, кто стремился править всем этим миром.

Но, во-первых, сама битва за право быть Первым в наше время способна опрокинуть человечество в Хаос, и даже погубить все живое на земле. А во-вторых…

Простите меня, но я думаю, что Красный Дракон не слишком опечалился бы, если б ваша цивилизация стала не то что Первой, а вообще единственной на планете. В отличие от христиан или мусульман, вы никогда никого не обращаете в свою веру, у вас вообще нет богов, есть лишь духи. Для вас мир поделен на вас самих и всех прочих, чужаков, которые никогда не станут вами, потому что это действительно невозможно. И если все, кроме вас, исчезнут с лица планеты, не думаю, что Красный Дракон будет этим огорчен.

Мне известно, что у вас высоко ценят герцога Гросландского, одного из главных разрушителей нашего Королевства, потому что он убрал с пути Красного Дракона не только сильного соседа, но и мощное препятствие на пути к власти над планетой. Королевство, Гросланд – это был еще и мощный балансир, поддерживающий равновесие во всем мире, и каждый стремящийся к мировому господству знал, что, не разрушив этот балансир, он своего не добьется.

Что ж, Королевство было сокрушено, балансир убран, Хаос в мире стал нарастать и все желающие быть Первыми решили, что час их пробил, и начали готовиться к Битве. В том числе и вы.

Но даже если кто-то сумеет победить в этой Битве и не погубит при этом жизнь на Земле, то дальше – ЧТО?

Всепланетное единообразие? Но лишь многообразие, многоцветье и многозвучие во все времена было условием подлинного Развития, выводящей раз за разом на новый уровень трансцедентации человека, общества, цивилизации.

На книжных полках за вашей спиной я вижу книги лучших писателей и поэтов моей страны и многих других стран. Неужели вам не жаль всего этого? Неужели вам нужен мир, в котором уже некому будет продолжать эту полифонию?

Послушайте, Линь! В истории взаимоотношений наших стран бывало всякое, были и добрые годы, и недобрые. Но я запомнил рассказ одного из местных жителей, когда в молодости был в геофизической экспедиции неподалеку от ваших границ.

Он рассказал, как в голодные годы ваши крестьяне привязывали своих детей, которых им нечем было кормить, к плотикам, и пускали их по течению в разделяющую наши земли реку, в надежде, что их прибьет к гросландскому берегу. И наши пограничники, наши рыбаки и крестьяне ловили эти плотики, и несли этих детей в специально созданные для этого детские дома. Потому что у нас считалось, что ценна жизнь каждого человека, каждого ребенка, чьим бы он ни был. И сегодня я и мои товарищи, оставшиеся на севере, думаем точно так же.

В нашем народе не было принято делить людей на плохих и хороших, нужных и ненужных, исходя из их национальности или веры. Гросланд, Королевство – они всегда строились в полифонии народов и религий. Принимались даже бывшие враги, если они отказывались от ненависти к нам.

В конце Великой Войны в плен к нам попал офицер Империи Восходящего Солнца. В соответствии с его представлениями о долге и чести он сделал себе харакири, но наш военный хирург сумел спасти ему жизнь. Когда годы его плена закончились, этот офицер счел для себя невозможным вернуться на родину, ведь по его понятиям он, оставшись в живых, опозорил себя и свою семью.

Он остался у нас и жил очень далеко от моря, за которым лежала его страна. Жил в маленьком поселке, работал на плотине водохранилища по соседству. И всегда пользовался уважением людей, среди которых жил. Не только потому, что спас там несколько утопающих и саму плотину от большой аварии, а прежде всего за свой спокойный, уравновешенный характер и вежливое, уважительное отношение ко всем людям. И никому не было дела, какой он национальности и веры, что когда-то он был врагом и готов был убивать наших солдат. В нем ценили и уважали того, кем он стал, и те черты характера его народа, которых, к сожалению, часто не хватает у нас самих.

Это лишь одна из многих тысяч историй, какие можно было услышать в Гросланде и других землях нашего Королевства. И я не хотел бы променять это на единообразие одних лишь «своих», пусть даже они считались бы образцом совершенства. Как говорил один из тех, то учил меня жизни, «ты хороший человек, но ты удавился бы с тоски, если бы все были точно такими же, как ты».

Так вот, если бы я мог обратиться к капитулу Красного Дракона, то взял бы на себя смелость сказать, что стремление к господству над миром таит в себе большую опасность, как для мира, так и для того, кто хочет всем им править, сделав мир единообразным. И взял бы я на себя эту смелость именно потому, что люблю и ценю ваш народ и вашу историю.

Дело не в самом единоличном правлении миром, а в том, каким сделает мир это единоличное правление. И здесь перед нами встают «конечные вопросы»: Что есть Человек и для Чего Он живет?

- И вы знаете ответы на эти вопросы? – тихим голосом спросил Линь, внимательно слушавший Ломаса.

- Вся история человечества в философском ее аспекте является поиском ответа на эти вопросы. История восхождения Человека к Небу. Мои товарищи и я – одни из тех, кто продолжает этот поиск ответа и Пути к Небу сегодня. И мы считаем, что было бы замечательно, если бы в этой нашей работе приняли участие и ваши философы и поэты. Потому что вы – цивилизация великой Культуры. Потому что ответы эти надо искать всем нам сообща. Вы дали миру немало людей, обогативших человечество своей мудростью. Так продолжите их ряд. От «Все под небесами» - к самим Небесам.

Выслушав Ломаса, Линь некоторое время молчал, прикрыв глаза, потом заговорил.

- Сказанное вами требует обсуждения на капитуле Ордена. Вы будете ему представлены…

- Благодарю вас, - склонил голову Ломас. – Для меня это будет великой честью…

 

- Ну что? – спросил Директор, когда Ломас вернулся в Атомную Крепость. –Удалось договориться?

- В общем да. Готовьте золото и документацию по тем технологиям, о которых мы с вами говорили. За ними прибудет самолет. Перевозки они возьмут на себя. И с тем самолетом мне надо будет на пару недель улететь самому.

- Куда, если не секрет? – поднял брови Директор.

- Навестить старых знакомых в Метрополии Де Маликорнов…

 

12.

- Человек с дивизией «Люциферов» за спиной и паспортом подданного Срединной Империи в кармане, - сказал сэр Гордон. – Знаете, Ломас, мы знакомы с вами не один год, но на сей раз вам действительно удалось меня удивить. Как следует все это понимать? Вы что, поступили со всеми своими ядерными ракетами на службу Красному Дракону?..

Сэр Гордон и Ломас сидели в креслах у камина в одной из комнат особняка Гордона. Отблески пляшущего в камине пламени играли на золоченых тиснениях корешков многочисленных книг, заполнявших полки стеллажей, занимающих все простенки комнаты. За окнами виднелась подернутая дымкой долина реки в вечернем сумраке.

Ломас поставил опустевшую кофейную чашку на столик между креслами и улыбнулся.

- Нет, мой друг, - сказал он. – Мы не пошли под власть Красного Дракона и наши «Люциферы» – это наши «Люциферы». Ну а паспорт… Надо же с чем-то ездить по миру и проходить пограничный контроль. А паспорт Гросланда, увы, сегодня ничего не стоит. Потому что за ним сейчас мало что стоит… Поэтому я попросил одного моего старого знакомого в Срединной Империи об этом маленьком одолжении, паспорте. Вот и все…

- Все? И вам выдали его просто так, без всяких условий? Друг мой, я знаю Срединную Империю, благотворительность – это не в их духе. Обмен, торговля – это дело другое. Так на чем вы с ними сторговались?..

- Наш технополис обеспечивает их некоторыми перспективными технологиями, а они обеспечивают нашу внешнюю торговлю. Они не вступают на наши земли, а мы, в свою очередь, не позволяем сделать это другим.

- Это можно расценивать, как договор, направленный против нас?..

- Сэр Гордон! Мы ни на кого не намерены нападать, мы еще не сошли с ума. Для нас главная цель договора – обеспечить наши собственные права. Он не направлен ни против кого, если никто не посягает на наши земли. А если кто-то решит посягнуть на них… На каком основании мы лишены права на самооборону?

- Вы говорите, как глава державы. Державы, которая, однако, не признана никем…

- Но с которой надо считаться де-факто, потому что это ядерная держава.

Сэр Гордон! В вашем голосе я слышу беспокойство и оно мне вполне понятно, поверьте. «Отвязанная» территория с дивизией «Люциферов» не беспокоить не может. И цель моего визита к вам и тем, кого вы представляете, среди прочего, в том, чтобы снять эту обеспокоенность. Только ради этой поездки мне и понадобился паспорт Срединной Империи.

- Вы сказали «среди прочего». В чем заключается это «прочее»? Полагаю, речь идет вовсе не об обмене визитами фольклорных ансамблей…

- Вы правы, речь о другом. Мы, по возможности, хотели бы предотвратить новую мировую войну и спасти Историю…

- Только и всего? – усмехнулся сэр Гордон, но усмешка тут же исчезла с его лица. – Вы полагаете, что вам по плечу такие задачи?

- Не знаю, но мои друзья и я в любом случае приложим все наши силы для их решения. И мы рассчитываем в этом на вашу помощь.

- Нашу?

- Да, вашу. Потому что вы не меньше нас заинтересованы в решении этих задач, хотя далеко не все у вас это понимают. Поэтому я встретился именно с вами, потому что вы – один из тех, кому все еще дорог тот Проект, по которому вы и мы жили два столетия. У нас с вами общая История и общие враги, которые сегодня считают, что они, как никогда, близки к окончательной победе…

- Я вас слушаю… - промолвил сэр Гордон, внимательно глядя в лицо Ломаса.

- В годы Великой Войны мы с вами были союзниками, и наши солдаты вместе сражались против Черного Ордена. Орден был разбит, но не был уничтожен. И его уцелевшие магистры сказали: Отомстим двум хищникам-победителям!

Они бежали в ваши земли и устроились там советниками правителей. Это было совсем не трудно. Потому что в ваших землях у них всегда были друзья и союзники.

Эти друзья и союзники Черного Ордена работали против нас с вами и в годы войны. Наши солдаты еще дрались не на жизнь, а насмерть с хельмгардскими танками и бронепехотой, на океанских просторах «императорские морские орлы» с восходящим солнцем на крыльях еще обрушивались на палубы ваших кораблей, а продавшие душу Черному Ордену «ученые» уже выковывали новое оружие для Ордена.

Я назвал их «учеными» в кавычках потому, что настоящие ученые те, кто ищет Истину, а оружием этих была ложь. Имя этой лжи хорошо известно – «тоталитаризм».

Простая двухходовка. На первом такте было сказано, что между Черным Орденом и нами нет никакой разницы. Доказательства? Там и там – один Орден, там и там массы кричат в восторге при виде вождя, и еще пара-тройка «общих характеристик» в том же духе. Уровень «научности» доказательств тот же, как если бы я заявил, что поскольку у лисы и зайца по два уха, четыре лапы и одному хвосту, то лиса и заяц тождественны.

А на втором такте начали «доказывать», что Красный Проект страшнее, хуже Черного Ордена. А раз так, то Черный Орден был «спасителем мира, свободы и культуры от варварства Красного Проекта». Глядишь, и «отмыли добела черного кобеля»!

И весь «свободный мир» двинули в новый крестовый поход против нас и наших друзей и союзников. Должен сказать, что это был крестовый поход безо всяких кавычек. Потому что в идеале Красный Проект обладает многими чертами религии, а новую религию сторонники старой всегда считают ересью. И при этом ненависть к еретикам, как части своих же, часто куда более накалена, чем ненависть к полным иноверцам. Вспомните, против кого был предпринят по инициативе тогдашнего Папы Римского Четвертый Крестовый поход. Против Византии, против Константинополя! А что такое Константинополь? Второй Рим! Иной Рим!

А что такое Гросланд? Христианская страна, объявившая себя Третьим Римом, то есть снова Римом иным. А что такое Красный Проект, принятый нашим Королевством в начале прошлого века? Это ваш проект Модерн, только иной! То свое иное, которое ненавистнее чужого.

Да, это был крестовый поход против «ереси» Красного Проекта. Но наш Проект на деле был лишь авангардом вашего Проекта Модерн, и, нанося удар по нашему Проекту, тем самым били и по вашему.

В странах Востока эти новые крестоносцы сбрасывали или даже убивали правителей, преданных до мозга костей Дому Де Маликорнов. Их вина была в одном: они хотели модернизировать свои страны, следуя вашему же Проекту Модерн. Но это привело бы к тому, что в их странах выросло бы потребление ресурсов, тех самых ресурсов, которые требуются для благоденствия вашего «золотого миллиарда», и только его! Но ведь все это – та же идея Черного Ордена о Расе Господ.

Но, повторяю, этим рыли яму и вам тоже. Этот принятый у вас план «Ислам против Красного Проекта», а на деле против Королевства… По ходу его реализации вы на наших южных границах заменили «диктатора» Шахиншаха на подготовленного вашими разведчиками Имама. Имам, во-первых, должен был покончить с модернизацией страны, которую проводил Шахиншах, а во-вторых, объявить наше Королевство «малым шайтаном» и начать устраивать нам гадости, чем он и занялся. Для прикрытия Имаму было разрешено хулить вас, объявляя «большим шайтаном». Однако заметьте, сэр Гордон, что оба эти «шайтана» те же самые «хищники-победители», которым поклялся отомстить Черный Орден. И вспомните, что у Черного Ордена в годы Великой Войны были сильные связи в стране Имама.

Враг моего врага вовсе не обязательно мой друг, сэр Гордон, и если я поручаю ему рыть яму для моего врага, нет никаких гарантий, что и сам я в итоге не окажусь в той же яме.

На радость Черному Ордену наше Королевство было сокрушено изменниками с вашей помощью. Но много ли вы на самом деле от этого выиграли? Не забывайте, что вы при этом остались последним «хищником-победителем», остались врагом Черного Ордена. Так почему кое-кто надеется, что вас он пощадит? «Должен остаться только один!» И этим Одним хочет быть сам Орден.

Вам прекрасно известно, что Метрополия ваша находится в глубоком кризисе, и у кризиса этого немало общих черт с теми, на которых сыграли при разрушении нашего Королевства.

Разве экономика и финансы ваши процветают? А ведь мы были в этом плане более благополучны, чем вы. Ваши финансы – это «пирамида», постоянно грозящая рухнуть, ее подпирает лишь ваша военная мощь. Ваш внутренний рынок наводнен чужими товарами, ваши дефициты внешней торговли и бюджета, и ваш государственный долг чудовищны.

Срединная Империя своими дешевыми товарами вытесняет вас с ваших исконных внешних рынков, она по всему миру скупает порты и даже большинство акций Канала, еще недавно вашего, сегодня, если не ошибаюсь, в руках Срединной Империи. Вы натравили на нее вашего Великого Биржевого Спекулянта, и что в результате? Красный Дракон лишь усилился. И все это еще не вечер.

Ваш «плавильный котел», превращавший выходцев из разных стран в Нацию Метрополии, перестал работать, он объявлен «ущемлением прав человека». В результате в стране нарастают предпосылки к расколу по этническому принципу. Ваш Юго-Запад, захваченный полтораста лет назад у соседа, в недалеком будущем может оказаться способным потребовать «восстановления исторической справедливости». Ваши бывшие рабы миллионами переходят в Ислам и устраивают марши на столицу. Что ждет в недалеком будущем ваш Юг?

А остальные граждане, те, что всегда были главной опорой вашей Метрополии? Вы создали из них – в противовес нам! – «общество потребления», и они в результате превратились в стадо, требующее только хлеба и зрелищ. И, превратив народ в ту же чернь, что погубила Римскую империю, вы после этого объявили себя Новым Римом и призвали к крестовому походу против неверных!

Но ведь так невозможно, сэр Гордон! Нельзя грезить и грозить железной поступью римских легионов, если у вас нет тех, кто может встать в их ряды! Нельзя провозглашать Империю, не имея имперской армии! А ваша армия не имперская. Да, вы способны разбомбить и забросать вашими ракетами все, что угодно, но вы не можете удерживать территорию. Вы же видите это сами сегодня по всему Востоку. И нельзя создавать Империю легионами, а говорить при этом о демократии. Это же не ваш язык, это язык ваших заклятых врагов из другого крыла Дома Де Маликорнов, этих «глобализаторов», вещающих на всех углах о непреходящей ценности прав человека. Как только вы начинаете разговоры о демократии, вам с радостью вручают повестку в суд за военные преступления, которых за вашими войсками числится более чем достаточно.

Нельзя строить и держать Империю с таким человеческим материалом, как в вашей нынешней Метрополии. Незадолго до постигшей Гросланд катастрофы мне довелось беседовать с одной женщиной из вашей страны. С огромной тревогой говорила она о том, что ждет Метрополию. «Не может выжить страна, где главная проблема граждан – размеры особняка, чтобы не меньше, чем у соседа, и покупка четвертой или пятой машины». Она никакой не политик, она просто старая женщина на пенсии, но она же видит, что происходит со страной! А что в это время делают те, чей долг это видеть? Возводят в закон однополые браки, как «часть нашей свободы»?

Посмотрите фильмы о будущем, которые снимают ваши собственные кинорежиссеры. Почти во всех этих фильмах будущее – это алчность, жестокость, властолюбие, разрушение, Хаос и Смерть. Вы хотите, чтобы ваши внуки жили в таком мире?..

Разумеется, сгнило не все. Я помню вашего Великого Футболиста, который бросил и свою спортивную карьеру, и миллионы, чтобы вступить в армию и принять участие в объявленном вами после уничтожения смертниками башен ТЦМ «Крестовом походе в защиту Свободы». Он сказал, что люди должны вспомнить, что Свобода не даруется Богом, ее добывают и защищают в битвах, платя жизнями. Он погиб в бою, этот парень. И мне больно, что такие вот мальчики, которые могли бы стать ключом к возрождению нации, гибнут в бою вовсе не за правое дело…

- Но ведь борьба с международным терроризмом…

- Бросьте! Бросьте, сэр Гордон! Не надо! О чем вы? Что это такое, «международный терроризм», о котором вещают нам с утра до ночи? Кто эти люди? Какой Цели они добиваются, проливая свою и чужую кровь? Понять это из газет и телерепортажей невозможно. Если верить большинству газет и телевизору, это просто какая-то всемирная шайка плохих парней, которые сеют смерть просто потому, что они плохие, потому что завидуют хорошим и желают всячески этим хорошим нагадить. Но ведь все обстоит иначе, и вы не можете этого не знать.

Терроризм изначально был включен в качестве инструмента спецслужб в боевой устав вашей армии по ведению Политической войны. Когда наша разведка сумела добыть и опубликовать этот устав, у вас сразу закричали, что это фальшивка СБГ. Но недавно один из авторов этого устава сам признал, что мы предъявляли не фальшивку!

Напомнить вам, что такое «стратегия напряженности» и прочее в том же духе? Взрывы на собственных объектах, чтобы свалить их на тех, с кем планируется разделаться. Взрывы в странах-союзниках, где оппозиция, союзная нам, слишком приближается к власти мирными методами. Естественно, лучше взрывать перед выборами, дабы качнуть в нужную сторону общественное мнение, дав понять, что взрывы – дело рук оппозиции.

Собственно, тут нет ничего нового. Сто лет назад наша имперская служба безопасности имела своим агентом самого знаменитого главу революционеров-террористов. Руками его людей она разделывалась с неугодными ей представителями элиты. Так убрали даже премьер-министра, который проводил «не те», с точки зрения службы безопасности и тех, кто за нею стоял, реформы.

А кто раскормил в монстра террора маргинальную в прошлом секту ваххабитов? Разведка вашей Старой Метрополии, которой нужно было орудие для борьбы с умеренными течениями в Исламе, склонными к модернизации своих стран.

И это исчадие ада, неуловимый Борода с его «Организацией Сеть»! Падишах всех террористов! Но откуда он взялся со своей ужасной «Сетью»? Их создали разведки обеих ваших Метрополий с помощью разведки той страны, откуда родом Борода. Для чего создали? Для работы по плану «Ислам против Королевства»! Они этим и занимались на ваши деньги, пока вы с помощью изменников не угробили нашу страну.

Разделавшись с нами, вы решили перенацелить Бороду на помощь исламским сепаратистам в Срединной Империи. Но он вдруг отказался, и потому был объявлен вами врагом, исчадием ада и «крестным отцом» международного терроризма. А отказался он, насколько мне известно, потому, что Срединная Империя его перекупила. Не зря один мой знакомый всегда спрашивает, слыша, что за деньги можно купить все: а за какую сумму можно купить преданного человека, который не продаст вас, если кто-то другой заплатит ему вдвое больше?

Но при этом я вовсе не уверен, что Борода с его «Сетью» стал для вас совсем уж «отвязанным». Полагаю, что речь идет скорее о неком «закрытом акционерном обществе», где у вас всего лишь отобрали контрольный пакет, но акции у вас все равно еще остаются. Потому что действия, приписываемые «Сети», часто оказываются наиболее выгодными именно для вас. Тем более что есть направления, на которых ваши интересы более совпадают с интересами Срединной Империи, чем с интересами другого крыла вашего собственного Дома. Красному Дракону выгодно создание вами образа врага в лице Ислама. Потому что пока вы сражаетесь с этим врагом, вам не до Дракона.

Знаете, недавно мы перехватили по радио сообщение одного из ваших информационных агентств. Оказывается, Джамал, правая рука Бороды, за поимку которого вы обещали двадцать пять миллионов, полгода назад попал в ваши руки, но через неделю был отпущен, так как его «не опознали». Это надо суметь – не опознать человека, портреты которого развешаны на всех углах и украшены восьмизначной суммой вознаграждения! Более того, сообщило агентство, однажды машину Джамала выследил беспилотный самолет-разведчик, и на ее пути ваши военные устроили несколько засад. Но перед самыми засадами Джамал развернул машину и был таков! А еще его весною обложили со всех сторон в доме, где он засел с пятнадцатью боевиками, но перед самым штурмом он со своими людьми «ушел через оцепление». Наверное, шел на цыпочках или босиком! И после этого я должен думать, что это не ваш человек?

Сэр Гордон поморщился, но ничего не сказал.

- Сэр Гордон, вас втравили в очень скверную игру. Черный Орден имел хорошие связи с Исламом и активно использовал его против вас в годы Великой Войны. Эти связи никуда не исчезли, как не исчез сам Черный Орден. И этот ваш пан Кшепшецюльский, выдвинувший идею использовать Ислам против нас, а потом против Срединной Империи – он на кого, в конечном счете, работает? Его трудами Ислам вздыблен и накален, он окрылен разгромом нашего Королевства и тем, что ваши «легионы» увязли и несут потери от его воинов в Междуречье. Если завтра он заключит союз со Срединной Империей, вы понимаете, что вас ожидает? Вас, второго «хищника-победителя»? Будь я главой вашего Дома, я предал бы этого Кшепшецюльского суду за государственную измену!

Ислам сегодня накален, как никогда, а в Великих Битвах побеждают не тот, у кого просто больше танков и самолетов, побеждает тот, чей Дух более накален, в ком горит Пламя. В Исламе это Пламя горит, но его нет у вас, у народов ваших Метрополий. Именно поэтому ваши подданные миллионами переходят в Ислам. Люди тянутся к Силе.

Угасая сами, вы разбудили и наполнили огнем союзника и оружие Черного Ордена. Вы сломали Печати, удерживавшие Зверя. Но ведь за это всегда приходится платить.

Во время Великой Войны, когда мы с вами были союзниками, сэр Томас, советник тогдашнего главы вашего Дома, сказал, что вы и мы можем найти общий язык – на почве общей воли к улучшению человечества.

Вдумайтесь в эти слова, сэр Гордон. Тогда в вашем Доме еще было немало тех, кто понимал правоту этих слов, и стремился к улучшению человечества, пусть даже понимая это иначе, чем понимали мы. Потом их просто начали убивать, как убили сэра Эйре, а потом его брата…

И что в Итоге? Сломанные Печати и ваши собственные страны пред лицом наползающей Катастрофы. Вместо воли к улучшению человечества стремление превратить его в чернь у ног кучки избранных.

У вас есть те, кто объявляет Метрополию державой упомянутых в Библии утерянных «колен Израилевых». И доказывают это тем, что сегодня мир принадлежит вам, как это предрекала Библия тем утерянным коленам. Но в той же Книге есть и другие слова. О том, что будут унижены возжелавшие возвыситься. О Четырех Всадниках Апокалипсиса. О том, что «измерено, сочтено, взвешено».

Сэр Гордон! Поверьте, я вовсе не желаю гибели вашей стране, хотя вы и причинили страшные беды нашему народу. Нам не нужен Хаос, который неизбежно последует за вашей гибелью, ибо за Хаосом следует Ад. И об этом следовало бы помнить тем вашим людям, которые полагают, что если ваши «легионы» не могут выстроить Новый Мировой Порядок, то можно выстроить Мировой Хаос и править миром через него.

Править миром… Один очень неглупый человек сказал, что стремление к власти есть проявление страха, и стремление к абсолютной власти – проявление страха абсолютного.

- Избавление от страха перед всеми через подчинение всех себе… - промолвил сэр Гордон. – Да, это сказал умный человек… Так чего вы хотите, Ломас? Для чего вы пришли?..

- Чтобы напомнить о том, что мы с вами живем на одной планете и должны вместе изменить этот мир, если не хотим погубить его и погибнуть вместе с ним, перестав быть людьми. Чтобы напомнить о том, что было время, когда мы могли находить общий язык на общей почве, и призвать вас к новой совместной работе по выходу из того тупика, в который завели человечество тупость, жадность, властолюбие тех, кто считает себя вершителями судеб Земли.

Наш мир сегодня не в кризисе, сэр Гордон, он в стратегическом тупике. Вопрос стоит не о направлении финансовых потоков, и не о власти, а о самом Смысле Жизни, о Сути Человека и его Предназначении в этом мире.

В стратегическом тупике можно либо сдохнуть, либо вырваться огромным усилием Воли. Нужно невиданное усилие для обновления мысли. Нужен взрыв творческой энергии. Нужно выйти за пределы сущего, то есть, нужна трансцедентация, выход всего человечества на новый уровень Понимания Сути, иначе – смерть.

Я понимаю, что это безумно трудно и даже опасно. Я помню, как у вас был раздавлен сэр Уильям, попытавшийся сделать этот шаг в одиночку. Но поймите, сэр Гордон, у всех нас нет иного пути. Даже если есть лишь ничтожный, в какую-то долю процента, шанс достичь цели, мы должны бороться за этот шанс до конца. У нас просто нет другого выбора. Потому что Хаос, Ад и Смерть – это не Выбор для Человека.

И я здесь, чтобы предложить вам сражаться вместе в этой Битве.

Какие Имена подарила миру история ваших стран! Сократ и Платон, Гомер и Вергилий, Шекспир и Данте, Кампанелла и Свифт, Моцарт и Бетховен – этот ряд можно продолжать так долго! Так неужели все это было для того, чтобы закончиться пошлостью «шоппинга», возрождением гладиаторских боев, парадами геев и трансвеститов, и воцарением Черного Ордена в качестве апофеоза всего этого тлена? Сэр Гордон! Это не «конец истории», это предательство Её! Это предательство жертвы Христа и всех, кто шел за ним! Предательство солдат, павших в битве с Черным Орденом!

Не может быть, чтобы в ваших землях не осталось светлых голов, которые не предали все это и готовы искать Путь к новому Возрождению. Их не может не быть, потому что не зря было сказано, что когда есть множество людей, лишенных достоинства, то всегда найдутся другие, пусть немногие, но с достоинством многих людей. Их надо найти и собрать, востребовать для великой Битвы за Историю и за Человека.

«В последний раз – на светлый братский пир сзывает варварская лира!»

Нет, не на пир. На Бой и на Труд…

 

13.

Печь в доме Лесничего была жарко натоплена, а пельмени, приготовленные хозяином дома вместе с Герцогом и Кузей, просто великолепны. В сочетании с разгулявшейся к вечеру метелью за окном все это создавало приятное ощущение уюта. Но с этим ощущением не вязались разговоры за столом. Они были о войне, на которой находились все собравшиеся.

Ломас рассказывал о своих встречах в Срединной Империи и странах Дома.

- Знаете, - сказал он, - нам сейчас даже в чем-то легче, чем им. «Все сметено могучим ураганом», в том числе и многие былые стереотипы в головах. И элиту старую нам не надо «пропалывать», она просто рассыпалась.

Эх, если бы мы могли «прополоть» ее лет двадцать тому назад! Вся история учит, что такие «прополки» время от времени необходимы, иначе элита гниет сама и губит страну. В Срединной Империи ее Великий Кормчий такую прополку провел под лозунгом «Огонь по штабам». Несмотря на все крайности и издержки, он сумел разгромить сплачивавшиеся элитные кланы прежде, чем они смогли разорвать страну на удельные княжества.

А во Франции такую «прополку» в свое время провели с помощью гильотины на Пляс де ля Конкорд. Да, это было «негуманно» и «не эстетично», но зато эффективно, потому что память о тех днях надолго засела в головах французской элиты. Жаль только, что не засела она в головах наших «элитариев».

     Забыли вы, что помнили когда-то,

     Забыли вы о Пляс де ля Конкорд,

     Забыли вы про галстук из каната,

     О том забыли, как булыжник тверд!

У нас, к сожалению, оказалось некому им об этом напомнить. Однажды, когда сам я сказал им о «галстуке из каната», они даже не поняли, о чем речь, и спросили, «почему галстук именно из Канады».

И вот теперь они сгинули, утянув с собою страну. Ну что ж, по крайней мере, это позволяет нам обходиться без гильотины.

Но в Срединной Империи и Доме Де Маликорнов обстановка совершенно иная. У них катастрофы, подобной нашей, нет, и головы их элит заняты совершенно другими мыслями. Они готовятся к Великой Битве за власть над миром, за право быть Первым на планете.

В Доме считают, что начинать Битву следует не позднее, чем через десять лет, иначе мощь Красного Дракона станет несокрушимой. А Красный Дракон планирует закончить перевооружение армии самое позднее через шесть лет.

В этой их Битве нам, к сожалению, не придется быть Царем Обезьян, наблюдающим с горы за дракой двух Тигров в долине. Потому что сражаться они будут, скорее всего, на земле Гросланда.

Будь у нас сегодня единое Королевство со всей его мощью, ситуация была бы иной, вряд ли они готовились бы сегодня к этой Битве, имея нас в качестве третьей стороны. И мы могли бы извлечь немало пользы для страны из их противостояния. Но Королевства нет, Битва почти неминуема и тот, кто не сражается сам, рискует просто быть растоптанным или погибнуть под обломками.

Все это еще один повод для того, чтобы приложить все наши силы, чтобы головы тех, от кого зависят судьбы мира, стали работать в другом направлении.

С представителями Дома иметь дело отчасти проще. Мы все же две ветви одной и той же цивилизации и говорим на схожих языках. Мешает же более всего их спесь и презрение к нам, «варварам».

Со Срединной Империей говорить сложнее, они иные и цивилизация их очень закрытая. И в разговоре с ними нередко трудно понять, что они думают, как оценивают сказанное вами. Вежливый кивок означает не одобрение, а всего лишь то, что ваши слова приняты к сведению. Но говорить с ними необходимо. Да, они иные, но у них есть отточенная веками Мудрость. И они, слава богу, не черные гностики…

- Это еще что за публика? – поинтересовался Герцог, не слишком искушенный в тонкостях философских школ.

- Гностицизм – смесь из элементов христианства, греческой философии и восточных религий. Эзотерики, претендующие, как и многие другие, на то, что именно им удалось постичь подлинную суть Бога и Мироздания. В Третьем веке это стало одной из основ манихейства, учения о борьбе добра и зла, света и тьмы, как исходных и равноправных принципах Бытия. Так вот черные гностики полагают, что наш мир зачат во грехе и поэтому изначально порочен, а потому он должен быть уничтожен, сожжен, а борьба света и тьмы продолжится, как они говорят, где-то за орбитой Сатурна.

- Вот бы их самих куда-нибудь за орбиту Сатурна, и пусть они там реализуют свои идеи, - вздохнула Плутишка. – А мы уж как-нибудь в этом мире за добро и свет поборемся…

- Между прочим, - заметил Альтерэго, - в Срединной Империи есть один очень важный аспект бытия. У них нет богов, но нет и столь нам знакомого «Раз Бога нет, то все дозволено!» Они сумели выработать механизмы блокирования вседозволенности без Страха Божия. Этикет и традиция. Полагаю, тут нам есть чему у них поучиться…

Каспар, слушая капитана, подумал о том, что его самого от черных поступков тоже всегда удерживал отнюдь не страх угодить в геенну огненную. Важнее были честь и совесть, эти две грани Достоинства человека. Потерять это Достоинство в чужих, а также в собственных глазах – вот чего он действительно боялся. Это тоже можно было назвать этикетом и традицией, которых он считал своим долгом придерживаться…

- Да, - кивнул, выслушав капитана, Ломас, - это так. Думаю, нам также следует подключить к нашей работе людей из Индии. Там многое знают о Человеке. И они, в отличие от Срединной Империи, куда более открыты, мысль, в том числе философская, там просто кипит. Мне довелось у них бывать, и это кипение доставляло мне настоящее наслаждение. Полагаю, они не откажутся от возможности сказать свое Слово.

- Но вот как быть с Исламом… - продолжил Ломас. – Разговор с ними сегодня намного трудней, если только вообще возможен. Они окрылены победами, их Дух накален и они рвутся в бой. Их сила во многом зиждется на их концепции Джихада. Мир разделен для них на Дом мира, Дар аль-ислам, где Ислам уже правит, и Дом войны, Дар аль-харб, где он еще не правит. Вся вселенная должна быть превращена в Дар аль-ислам, и каждый истинно правоверный должен делать все возможное для этого. То, что считает джихадом большинство из нас, открытая война с «неверными» - для них всего лишь Малый Джихад, проявление главного, внутреннего Большого Джихада, вечной битвы Добра и Зла, которую каждый правоверный должен постоянно вести в своей душе. Постоянно!

Внешняя, обычная война – лишь продолжение войны метафизической, ведущейся в сердце воина. Если нет этой внутренней Битвы, – нет Войны по большому счету.

Кстати, это есть не только в Исламе. У Нибелунгов, которых весьма почитали в Черном Ордене Хельмгарда, в Последней Битве Света против Тьмы, где мертвые будут сражаться рядом с живыми, а люди рядом с богами, нет предопределенности исхода этой Битвы. Все может решить последний удар последнего воина. И потому каждый воин должен постоянно вести эту битву Добра и Зла в своем сердце.

Мы же, победив в Великой Войне, выиграли «внешний джихад», но проиграли «джихад внутренний», захотев не только внешнего, но и внутреннего мира. А между тем, Ад – он вовсе не исчез, он рядом. Вспомните Полет Валькирий в «Апокалипсисе наших дней»!

Черный Орден был нами разбит, и мы успокоились. Но он возродился и креп день ото дня. Он создал свой Интернационал – Всемирную Лигу борьбы с Красным Проектом. Между прочим, первый герцогский столичный мэр, тот самый, что призывал узаконить взятки, был легатом этой Лиги в Гросланде. Легатом Черного Ордена!

Да, Ад сохранился, а настроя на вечную битву с ним у нас не осталось.

В Красном Проекте была необходимая для этого метафизика, но Второй король ее изрядно демонтировал, не вернувшись, однако, при этом к метафизике Православия. Мы зависли где-то в промежутке между ними. Получился «вечный бой не ради славы, ради жизни на земле», а не ради метафизической победы Добра над Злом. «Жизнь, ты помнишь солдат, что погибли, тебя защищая». А они, между тем, погибали, защищая неизмеримо большее, чем просто жизнь. И закончилось все это блеянием «Лишь бы не было войны». И это блеяли, находясь на поле боя, под огнем, которого не желали замечать. Так что мы проиграли вполне закономерно.

Да, с Исламом сегодня трудно говорить. Он появился, как развитие Христианства, но не прошел через Возрождение. В Исламе его попытка была сорвана самым беспощадным образом. Зато все жестокое и непримиримое в нем тщательно раздувалось, особенно в последние десятилетия, людьми из Дома Де Маликорнов, полагавшими, что они нашли для себя в Исламе оружие против всех, кто не угоден Дому. В том числе и тех в самом Исламе, кто мечтал о Модернизации, а не о «возврате к истинным ценностям» времен Средневековья.

Но и тут все же в определенном смысле нет худа без добра. Потому что Дом расколот и обе его половины стараются использовать Ислам друг против друга, а не только против нас и Срединной Империи.

Кто разрушил башни ТЦМ? Если разбираться по принципу «Кому это выгодно?», то Ислам, который в этом обвинен, стоит далеко не на первом месте. На первом – те, кому надо стравить страны Дома с Исламом. А заинтересованных в этом немало. Например, то крыло Дома, которое мечтает о Новом Риме, выстроенном мечом его легионов, – враг должен явить себя Врагом. Срединная Империя, на которую Дом желает натравить Ислам, и которой, следовательно, выгодно столкнуть Дом с Исламом лбами. Черный Орден, которому хочется уничтожить руками Ислама второго «хищника-победителя»…

То же самое с недавними взрывами в метро столицы Старой Метрополии Дома. Как только в Доме стало набирать силу крыло, стремящееся замириться с Исламом, прекратив «крестовый поход» против него, и использовать его против нас и Срединной Империи, подданным Дома при помощи бомб показали, сколь этот Ислам ужасен и отвратителен в своей извечной кровожадности. «Кому это выгодно?» Тем же лицам.

И нам с вами - тоже. Потому что, пока все они грызутся друг с другом, мы получаем драгоценное время для работы мысли и для накопления сил.

И тут самое важное – выработать наш Проект для Гросланда и мира. За всемирный «карточный стол» допускают лишь тех, кто может предъявить свой Проект. Без него с нами всерьез говорить не станет никто. Если у тебя за спиной хоть целый лес ядерных ракет, но нет своего Проекта, то твое место не за этим столом, а под ним. Что и произошло с Королевством и Гросландом. И теперь надо расхлебывать. Иначе – смерть…

 

14.

Лучник готовился к очередному сеансу радиосвязи с командованием Корпуса.

Теперь для работы рации уже не надо было крутить педали, вырабатывая ток. Плотина на речке рядом с селом была построена, и три гирлянды турбин, приводящих в действие генераторы, были установлены в закрытых, утепленных водоводах, позволявших гидроэлектростанции работать и после того, как река покрылась льдом. Турбины сделали из кровельного железа и жестяных ведер.

Такие же небольшие электростанции были созданы с помощью Лучника и в тех соседних селах, где были хоть какие-то речушки.

С получением электроэнергии удалось восстановить, пусть и в минимальном объеме, телефонную связь между селами. Положение облегчалось тем, что теперь, в отличие от бывшей «экономики свободного рынка» никто не крал провода, чтобы сдать их скупщикам металла, - скупщиков больше не было. Лучник также изготовил несколько новых раций - для других сел. И еще в районе снова ходила почта.

Восстановление связи облегчило взаимодействие между селами района по самым разным вопросам. Легче стала и борьба с бандитизмом, теперь любое атакованное бандитами село могло не только отбиваться само силами своей народной милиции, но и рассчитывать на помощь соседей.

Заново воссозданный в районе Совет занимался вопросами продовольствия и энергетики, связи и образования, охраны общественного порядка и медицины, координируя усилия на местах.

Еще не хватало продовольствия и медикаментов, обуви и одежды, тетрадей и ручек, и еще целый ворох вопросов надо было решать и решать, но у людей уже появилась Надежда…

 

…Время. Лучник щелкнул тумблером рации.

- Лучник вызывает штаб Корпуса! Лучник вызывает штаб Корпуса!

- Штаб Первого округа Корпуса на связи. Доложите обстановку…

Доложив, Лучник получил распоряжение приготовить комплект чертежей гирляндной электростанции.

- Через три дня за ними прибудут люди из Третьего округа Корпуса. Округ создается к северу от вас…

 

В этот же день и час в четырех тысячах километров восточнее один из разведывательных бронепоездов Второго округа Корпуса Спасателей направлялся в очередной рейд в Дикое Поле, как в память о старинных временах называли территории, которые пока еще не контролировал Корпус. Путь бронепоезда лежал на юго-запад.

На разъезде, служившем заставой на краю Дикого Поля, поезд остановился. Следовало узнать обстановку у командира заставы.

Каспар протирал ветошью спаренную скорострельную пушку на головной платформе, когда его отвлек от этого занятия голос Черного Рыцаря.

- Интересно, кто бы это мог быть… - сказал Альтерэго, глядя в бинокль вдоль уходящего к горизонту железнодорожного полотна.

Каспар выпрямился и взглянул туда, куда смотрел капитан. Вдали он увидел темнеющие на снегу точки, движущиеся к разъезду вдоль путей.

- Взгляни… - протянул ему бинокль Альтерэго.

Каспар взял бинокль и навел его на эти точки…

Это были четверо в военной форме, за плечами их виднелись автоматные стволы. Они шли колонной, и шаг, которым они шли…

- Профессиональные военные, - сказал Каспар.

- Именно так. Интересно, кто это и откуда.

- Через несколько минут узнаем, - сказал Каспар, не отрываясь от бинокля.

 

Когда четверо дошли до разъезда, их уже ждали. Альтерэго и Каспар стояли рядом с командиром бронепоезда. Тут же был и командир заставы с несколькими бойцами.

Трое пришедших выстроились перед ними в шеренгу, а четвертый, который, судя по всему, был их командиром, скомандовал им «Смирно!» и повернулся, чтобы подойти с рапортом.

Каспар вглядывался в его лицо, пытаясь понять, почему у него такое ощущение, словно он знает этого человека. Но узнать его было нелегко. Лицо командира, как и его бойцов, заросло тронутой сединою щетиной, кожа была в темных пятнах и струпьях от обморожений, а одежда их была грязна и местами прожжена, видимо, у костров, у которых они ночевали. И по обуви их было видно, что пришли они издалека…

На их лицах лежала печать усталости, но выправка бойцов была безупречна и автоматы их были тщательно вычищены. И командир их… Каспар готов был поклясться, что уже видел эти глаза. Но где?..

Приблизившись, этот человек остановился в трех шагах и отточенным движением вскинул руку к форменной шапке с офицерской кокардой армии Королевства.

- Капитан Корпуса пограничной стражи Черо с тремя бойцами прибыл для дальнейшего несения службы!

 

 

 

3.01.06 – 14.02.06